Пасынки Луны. Часть 2 (СИ)

– Кроме всего прочего, во время того выстрела погибли мои друзья! – заявил я, несколько оторопев от подобной постановки вопроса. – А сам я лишь чудом выжил!

– Так выжили же в итоге, – пожал плечами Светлейший князь. – А насчет друзей – сие вы про молодого графа Бестужева-Рюмина и госпожу Перовскую? Их судьбу определяли есаул Корнилов и князь Сергей, ваш приемный отец – я в подобные детали даже не вникал.

– Тем, кто в результате сошел в Пустоту, от этого не легче!

– Файербол в цель летит – по пути искрами сыплет, – развел руками Романов. – Госпожа Перовская, молодой граф Бестужев-Рюмин, Цесаревич Иоанн – досадные жертвы, сопутствовавшие великому делу. Грандиозному замыслу, по вашей, в том числе, вине, не увенчавшемуся успехом. В некотором смысле, их гибель оказалась напрасной именно благодаря вам, молодой князь!

– Не вижу ничего грандиозного в том, чтобы сменить фигуру на посту Главы кабинета министров, – хмыкнул я.

– Сменить фигуру – нет, разумеется. Развернуть политику Империи – с ошибочной, ведущей прямиком в пропасть, на выверенную и, не побоюсь сего слова, спасительную – уже да. Не стану отрицать, я не лишен амбиций, подвержен тщеславию, но что бы я ни предпринимал – раньше ли, теперь ли – в первую очередь всегда делалось и делается в интересах державы. И лишь потом – в потакание моим собственным страстям. Что, кстати, коренным образом отличает меня от господ Репнина, Киселева и Поспелова. Вот они, по праву сильного превратив Первопрестольную в собственную вотчину, забыли о главном – о государственном благе. И именно посему я столь охотно откликнулся на призыв Александра Руслановича, – последовал короткий кивок в сторону Петрова-Боширова, – и вмешался в ситуацию на Москве.

– Ну да, а вовсе не затем, чтобы самому подмять под себя обезглавленную Первопрестольную! – язвительно усмехнулся я.

– И в мыслях подобной нелепости не держал! – будто бы искренне возмутился на это мое замечание Романов. – Ах да, сие обсуждалось без вас… – проговорил он, словно что-то вдруг припомнив. – Что ж, знайте: сегодня же я с большей частью своих людей Москву покину – у меня и в Старой Ладоге забот хватает. Оставлю здесь небольшой отряд – но прослежу, чтобы числом он не превышал сохранивших силу московских жандармов! Вся власть в Первопрестольной таким образом сосредоточится в руках Александра Руслановича – если, конечно, у вас, молодой князь, нет на сей счет возражений! – ответил мне собеседник сарказмом на сарказм. – Ведь нет?

– Нет, – почти машинально обронил я, ждавший чего угодно, но только не такого.

Вот просто так возьмет и уйдет, уступив власть ротмистру? Не верю!

– Вот и отлично, – кивнул тем временем Романов. – Чем ни основа для дальнейшего сотрудничества?Впереди всех нас ждут тяжкие труды по спасению того, что осталось от Империи – и по отстраиванию оной разве что не наново. И скажу прямо – да вы, молодой князь, и сами сие прекрасно понимаете – без таких как вы, неуязвимых для Мора, нам будет стократ труднее! Что, вы думаете, я тут распинаюсь, как черный комиссар на митинге? Это Репнину с Киселевым с их местечковым мышлением вы лишь мешали! Но нам – мне, Александру Руслановичу или, скажем, князю Бельскому, вставшему ныне во главе Херсонеса Таврического – нам без вас, без Ивана Ивановича, – кивнул он на Хилкова, – без Станислава Станиславовича, – удостоился кивка и «Заикин», – без Светланы Игоревны и Юлии Леонидовны просто не обойтись! Прошлое – в прошлом, пора подвести под ним своего рода черту! Будущее лишь зарождается – здесь в Первопрестольной, у меня в Старой Ладоге, в том же Херсонесе, в Казани, в Дербенте… Готовы творить его вместе со мной или зациклитесь на былом? – слегка подавшись вперед, испытующе воззрился на меня Светлейший князь.

«Вне зависимости от любых обстоятельств, единственно правильным ответом сейчас будет однозначное “Да!”, сударь», – прорезался молчавший до сей поры Ди-Сы.

«У вас же нет доступа в этот кабинет!» – вспомнил я.

«На пару с Одной Шестнадцатой отыскали-таки лазейку, – сообщил мне дух. – Простите, что возились так долго – задача выдалась непростой…»

Что до сути совета «паука», то понять это мне и самому уже хватило ума: в конце концов, мое согласие вовсе не станет клятвой верности лично Романову, а отказ… Отказ несомненно был бы чреват немалыми неприятностями, причем, возможно, не только для меня, но и для Светки с Юлькой – не случайно Светлейший князь перечислил их, отсутствующих, поименно…

Нет, ясно, что на нашем староладожском госте клейма ставить некуда! Свяжешься с ним – и придется, конечно, держать ухо востро, жить в постоянном ожидании подставы, но сейчас мне действительно стоило проявить толику сдержанности.

– Готов, – твердо глядя в глаза собеседнику, выговорил я.

– Мудрое решение, – удовлетворенно заключил Романов. – Что ж, так тому и быть!

* * *