Пасынки Луны. Часть 2 (СИ)

– Я Светлейшего князя не защищаю, – пошел-таки на попятный «Заикин». – Просто рассказываю, что видел. В Старой Ладоге порядок – это факт. А у нас в Москве пока, к сожалению, не везде и не всегда. Но это не значит, что Романов у меня хороший, а Петров-Боширов – плохой! Упаси Ключ!

«Тут у нас недавно выяснилось, что ежели на Москве кто и плохой, то это вовсе не Петров-Боширов», – заметила через Оши Муравьева.

– Да? – повернулся к ней Кир. – А кто? И чем плохой?

«Может, и ничем, – тоже перешел на безмолвную речь я. – Просто Милана нас, типа, просветила, что реальная власть в Первопрестольной вовсе не у ротмистра, а у князя Репнина с графом Киселевым».

«И бароном Переспеловым», – добавила Машка.

«Поспеловым», – поправил ее Даня.

«А… – понимающе протянул “Заикин”. – Ну, это ненадолго…»

«В смысле?!» – разом воскликнули мы с «длинноножкой».

«Ну, это… – смутился Кир. – Я про что… Эпидемия же когда-нибудь закончится! А там либо Государь объявится, либо нового найдут… не знаю, изберут, назначат – как тут это делается? Властная вертикаль снова устаканится…»

– Что-то ты, Герасим, не договариваешь… – саркастически покачал я головой.

«Станислав, Кирилл… Он еще и Герасим?» – уточнила Оши.

«Чухонский фольклор, – бросил я ей. – Эпическая сага “Муму”».

«Не слышала о такой…»

«Не удивительно!»

«Сага сагой, но Станислав Станиславович определенно юлит», – не преминул заметить мне Ди-Сы.

«Согласна», – вторила ему Оши.

– Вы мне лучше вот что скажите! – пока все думали, что бы тут еще спросить или ответить, вздернула подбородок Любомирская. – Эта духова эпидемия действительно же закончится? И когда?

– Это, вон, к Диане, – указал «Заикин» бокалом – уже снова пустым – на Цой. – Она у нас крупный спец по Белому Центаврусу! – явно довольный сменой темы разговора, энергично провозгласил он.

Все повернулись к хабаровчанке – кроме Воронцовой и меня. Прищурившись, Милана продолжила пристально всматриваться в лицо Кира, словно надеялась прочесть на том нечто недосказанное. Ну а я, заметив это, невольно задержался взглядом на молодой графине.

– Да какой там спец, – пожала между тем плечами наша азиатка. – Так, читала кое-что…

– Про то, что магию нельзя применять, ты нас тогда, в Курляндии, вовремя предупредила! – напомнила Машка. И уточнила: – Почти вовремя.

Ну да, для самой-то Муравьевой Цоево предостережение запоздало…

– Ответьте, долго все это еще будет продолжаться? – повторила свой вопрос Настя, обращаясь теперь непосредственно к Диане.

– Кто бы точно знал… – вздохнула та. Но тут же продолжила: – Согласно тем трактатам, что я изучала, всего детей кровавой луны должно прийти четверо. Мор – Белый Центаврус – первый. Он принес с собой нынешнюю эпидемию. За ним последует Центаврус Рыжий, имя которому – Раздор…

– Еще все и перессоримся? – нахмурила бровки княжна.

– Не знаю, – покачала головой хабаровчанка. – Может быть.

– А когда придет этот второй? – деловито осведомилась Настя.

– Спроси чего полегче, – развела руками Диана. – Сказано – вслед за Мором. Может, уже сегодня, а может, через дюжину лет!

– Если эпидемия не прекратится, столько мы просто не протянем! – веско обронила Машка.

– Значит, Раздор придет раньше, ибо сказано: «И узрят его одаренные народов от приполярных морей до пупа Земли – те, что уже видели брата его Мора», – поведала Цой.

– Что ж, это утешает, – хмыкнула Муравьева.

– Так себе утешение на самом деле: считается, что Раздор не отменит бед, принесенных Мором, а лишь усугубит их, – заявила азиатка. – А за ним явится третий Центаврус, Вороной – зовущийся Голод…

– Вот тут, кстати, легко подсчитать, – снова встряла «длинноножка». – Как нам ни суетиться, через два-три месяца продовольствие в Москве закончится!

– Имена Центаврусов не стоит понимать слишком буквально, – возразила ей Диана. – Голод как-то должен быть связан с астралом – как и Мор с Раздором…

– Мана перестанет восстанавливаться? – предположил Гагарин. – Чем не астральный голод?

– Гадать тут бесполезно, – вздохнула Цой. – Но это точно будет что-то нехорошее… А потом прискачет последний, четвертый Центаврус – Пепельный или, в других переводах, Бледный. По имени Смерть.

– Все, я поняла, как закончится эпидемия! – нервно передернула плечиками княжна. – Мы все умрем – и болеть попросту станет некому! – бросила она таким тоном, что было ясно: приглашает – да нет, просто умоляет – с собой поспорить.

Однако желающих возразить девочке не нашлось. Наоборот, Воронцова еще и буркнула мрачно:

– Устами младенца, к духам…

* * *

– В астрал Центаврусов всех цветов и оттенков! – провозгласил я, проводив гостей, заперев за ними дверь на надежный магический засов и повернувшись к Светке. – И Романова – туда же до кучи! У нас с тобой есть ровно час, потом мне на миссию!

– Сорок пять минут, – с улыбкой поправила меня Каратова. – Нам с Марией выдвигаться ровно в семь!