Пасынки Луны. Часть 2

Кстати, после союза Москвы с романовской Старой Ладогой о британском происхождении грозного оружия черни все вдруг как-то резко забыли. Так случайно совпало, наверное.

– Остальные города-убежища тоже получили ультиматумы? – осведомился тем временем граф Кутайсов.

– Все, с кем у нас есть связь, – кивнул Петров-Боширов. – Включая эллинские Афины.

– Неслабо размахнулись косоглазые! – покачал головой Кутайсов. – А силенок-то хватит?

– В самом деле, откуда у них столько бойцов, способных противостоять Мору? – задумчиво почесал мясистую переносицу граф Кречетников.

– Подготовкой сил специального назначения в Поднебесной озаботились давно, – пояснил Александр Русланович. – Едва ли они ждали именно явления Мора: открывшийся у бойцов – определенного происхождения бойцов – иммунитет к болезни, полагаю, оказался сюрпризом и для китайцев. Тем не менее, таких людей у них много – несравнимо больше, чем у нас.

– Ходят слухи, что выходцы из Чухонии не заболевают! – подал со своего места в дальнем конце стола голос молодой граф Салтыков, при этом многозначительно посмотрев на меня. – Почему бы нам…

– Мы не станем сейчас обсуждать досужие перетолки, сударь, – довольно резко оборвал паренька ротмистр. – Если позволите, я продолжу… По нашим данным, главная ударная сила китайцев – даже не те, кто болезни не подвержен, – и в самом деле дождавшись судорожного кивка молодого графа, проговорил он, – а хозяева фамильяров. Поднебесная сделала ставку на бестелесных тварей – и пока все выглядит так, что не прогадала. Из каждой дюжины бойцов Императорской гвардии десятерым, а то и вовсе одиннадцати, помогают их верные духи.

– Выходит, наше положение безнадежно? – уточнил Кречетников.

– Чушь! – раздалось ему в ответ откуда-то из-за моей спины.

Все обратили взоры туда. Обернулся и я: голос принадлежал стоявшему у стены зала под конвоем пары жандармов штабс-ротмистру Кузнецову.

– Невообразимая чушь! – с пылом повторил опальный гвардеец. – Нам против китайцев не в чистом поле предстоит сразиться! Тем более – не в «зараженных землях». Даже после того, как лучшие солдаты Первопрестольной заточены любезным Александром Руслановичем по темницам, – ехидно осклабился он на сидевшего во главе стола жандарма, – в Москве более чем достаточно сил для успешной защиты крепостных стен!

– О том, кто солдат лучший, а кто худший, можно спорить долго – истина определится лишь в бою, – заметил на это Петров-Боширов. – Но в главном, господин штабс-ротмистр, вы правы: силы для обороны у нас найдутся, и с некоторым избытком. Так что мы даже можем себе позволить оказать помощь тем убежищам, где войск недостаточно – Владимиру, Казани и Херсонесу…

– В Афинах вообще почти нет опытных бойцов! – неожиданно для самого себя встрял я – как мне показалось, к месту.

– Стоит ли нам размениваться на содействие лукавым эллинам? – тут же хмыкнул Кречетников.

– Роман Аркадьевич, Владимир Сергеевич, увы, подобный вопрос ныне перед нами не стоит вовсе, – вздохнул ротмистр. – Полчаса назад мэр Афин барон Пападопулос уведомил меня, что им принят ультиматум Поднебесной и послезавтра город присягнет китайскому Императору.

Над столом прокатилась волна ропота.

– Какой позор! – прошептал князь Урусов.

– Одно слово – эллины! – презрительно скривился Кречетников.

– А может, пока не поздно, самим наведаться в Афины? – хохотнул Кутайсов. – Чем мы хуже китайцев? Вон, господин штабс-ротмистр жалуется, что хорошие солдаты без дела в узилище штаны просиживают! – кивнул он на гвардейца у стены. – А тут, глядишь, принесут новый бриллиант в корону Империи!

– Нам бы свое удержать, а не на чужое зариться, – покачал головой Петров-Боширов. – Как я уже сказал, помощи просят Владимир, Казань и Херсонес. Вот там найдется дело и нашему бравому штабс-ротмистру со товарищи – ежели, конечно, господа заговорщики готовы делом доказать свое раскаяние… Что скажете, милостивые государи? – обратился он к Кузнецову и майору Залесскому.

– Ни на какое раскаяние можете не рассчитывать! – горделиво вздернул подбородок гвардеец.

– Я согласен с господином штабс-ротмистром! – буркнул второй опальный офицер. – Когда все закончится, вам, Александр Русланович – как и вашему непотопляемому покровителю Романову – предстоит ответить за все, что вы учинили! Однако, – продолжил он чуть менее запальчивым тоном, – ждать сего славного дня я предпочту не в темнице, а на городских стенах, отражая нашествие китайской орды. Не доведется в Первопрестольной – так в Казани или в Херсонесе – где Ключ даст!

– Не могу не поддержать господина майора, – бросил Кузнецов. – Час вашей расплаты еще придет, господин жандарм! Но сейчас важнее иное. Отобьемся от китайцев – вот тогда и посчитаемся! Я готов сражаться – на стенах Владимира, Казани или, скажем, Тмутаракани – но у меня вопрос: будет ли вместе с нами освобожден князь Репнин?

– О сем не может быть и речи, – отрезал Петров-Боширов.