Пасынки Луны. Часть 2

Он не договорил – все теперь и впрямь было предельно понятно. Не думаю, что кто-то в нашем отряде всерьез рассчитывал сам уйти из Москвы порталом – я так точно об этом не помышлял – но раньше у нас был четкий приказ, поставленная задача, которую требовалось выполнить, а теперь оставалось только снова встать спиной к спине, защищая лишь собственные жизни – пока хватит маны…

Мы молча выстроились двумя изогнутыми, опиравшимися на стену здания линиями. Во внешней, ближней к врагу, расположились бравые Иннины големы, во второй – угрюмые, потрепанные маги. Светка встала справа от меня, Юлька – слева. Другой соседкой моей сестренки оказалась Милана, рядом с молодой графиней занял позицию Ясухару. Правее Каратовой подняла свой щит Муравьева. С епанчи, которую бойцы положили на брусчатку, грузно приподнялся на одно колено Петров-Боширов. Дальше за ротмистром я заметил краем глаза черный федоровский мундир Тинатин Багратиони – не берусь точно сказать, когда княжна присоединилась к нашему отряду…

С минуту ничего не происходило, даже тихо как-то стало: китайцы, должно быть, тоже перестраивали свои боевые порядки. Затем заискрили первые, пока редкие файерболы, застучали в щиты куда более многочисленные, но невидимые невооруженному глазу техники. Опасные лишь в ближнем бою, были вынуждены нарушить строй големы, раз за разом выбрасываясь на атакующего врага…

Я видел, как ближайший ко мне глиняный воин дотянулся кулаком до выставившего бесполезный щит «уникорниса» и выбил из того дух. Затем голем неуклюже повернулся к оказавшемуся поблизости «морскому коньку» – и вдруг замер, не завершив движения. Китаец, уже, должно быть, приготовившийся к смерти, попятился и недоуменно уставился на застывшего статуей еще миг назад грозного противника.

А тем временем остановился еще один голем. Повалился наземь, споткнувшись на полушаге, третий. Безвольно опустил руки четвертый…

– Ничего не понимаю! – услышал я полный отчаяния голос Змаевич. – Я их тупо теряю, одного за другим!

– Вмешался более сильный Мастер? – предположила Воронцова.

– Нет, тут явно что-то другое…

Между тем китайцы, вместо того чтобы поскорее воспользоваться нежданным подарком, вели себя не менее странно, нежели Иннины истуканы. Одни из них зачем-то принялись убирать щиты – тут же падая под нашими ударами, но даже и не пытаясь как-то защититься. Другие стали прятаться за окаменевшими големами. Третьи попросту бросились наутек вдоль улочек, по которым до того уверенно наступали…

– Что, к духам, происходит? – недоуменно пробормотала Светка.

Тот же самый вопрос я задал Ди-Сы.

«Посмотрите-ка направо, сударь!» – с некоторым опозданием пришел мне ответ от «паука».

Я скосил глаза в указанном мне направлении: рядом с увенчанной золотым имперским орлом кремлевской башней по ту сторону белокаменной стены задорно гарцевал гигантский огненно-рыжий Центаврус.

Ну да, вот только его нам тут сейчас и недоставало!..

– Глядите! – крикнул кто-то из наших, также заметивший исполинского духа.

Несколько человек обернулось, но большинство не рискнули выпускать из виду китайцев. Поспешно перевел взгляд обратно на врагов и я. Ряды тех, впрочем, окончательно расстроились – кто пал, кто в панике бежал, кто затаился. Всякая стрельба в нашу сторону полностью прекратилась, мало-помалу стихала и наша – за исчерпанием целей.

«Астрал с этим Центаврусом – что происходит с големами и с китайцами?» – возопил я в адрес «паука».

«Сие пришел Раздор, сударь, – бесстрастно ответил Ди-Сы – снова выдержав заметную паузу. – Все астральные узы теперь рвутся. Госпожа Змаевич более не чувствует своих големов. Присяга подданных Императору Поднебесной утратила силу… А еще – развеялась, словно ее и не бывало, связь между магами и их фамильярами. У порабощенных китайцами духов более нет никаких причин служить своим хозяевам – отныне бывшим. Как, собственно, и у меня – далее находиться при вас».

«Э… – оторопел я. – Но вы же…»

«Прощайте, сударь. Напоследок хочу заметить, что работа на вас была… почти что терпимой. Поверьте, сие более чем лестная оценка».

«Но ведь если… – еще не договорив, я понял, что обращаюсь в пустоту. – Ди-Сы!» – сбившись, позвал я – и не получил уже никакого отклика.

Из-за недвижимого голема высунул голову в черной шапочке китаец, и первой заметившая это Муравьева ловко снесла ему их – и башку, и украшение оной – ударом кукиша. Но… Ведь ее магия…

– Стоп! – нахмурился я. – Машка, Оши что, все еще при тебе?

– А куда она денется? – с былой беззаботностью пожала плечами «длинноножка».