Пасынки восьмой заповеди

Но стоять на месте и ждать, как говаривал батька Самуил, «от Бога дулю», тоже было глупо. Марта с трудом сделала несколько шагов и подобрала валявшуюся на земле рогульчатую палку. Теперь, опираясь на импровизированный костыль, двигаться стало не так больно; да и от волков, в случае чего… Марта не строила иллюзий насчёт своих способностей «в случае чего», но вес палки в руках сразу придал ей толику уверенности. «Если до сих пор не загрызли, может, и дальше обойдётся», — подумалось ей.

И женщина заковыляла по дну оврага, вниз по течению ручья — наугад, просто потому что идти под уклон было легче.

Она не успела дойти даже до ближайшего поворота.

Неотступно следовавшие за ней по краю оврага серые силуэты вдруг разом исчезли, словно их сдуло порывом сырого промозглого ветра, на мгновенье в лесу повисла напряжённая тишина — и тут же её располосовал надвое яростный рык, шум борьбы, треск ломающихся веток… ревущий тёмный клубок кубарем скатился в овраг в нескольких шагах от Марты и заметался, вспенивая воду, брызжа пригоршнями грязи, сплетая в смертельном объятии гибкие поджарые тела. Марте даже сгоряча показалось, что один из двух дерущихся волков и не серый вовсе, а почти белый…

Седой — пришло на ум.

«Они что, меня не поделили?» — оторопело подумала женщина, поудобнее перехватывая свою палку и перенося вес тела на здоровую ногу. Один удар у неё будет — остальные волки, похоже, дали дёру, когда их вожак и этот седой пришелец стали выяснять свои отношения, сцепившись не на жизнь, а на смерть; значит, если успеть добить того, что выживет…

Рычание неожиданно перешло в булькающий хрип, клубок тел в последний раз дёрнулся и распался. Седой волк поднялся, брезгливо отряхнулся и бросил торжествующий взгляд на своего мёртвого противника.

Марта занесла над головой палку.

И в этот самый момент в овраг свалился ещё кто-то, тут же вскочив на все четыре лапы и бросившись на чуть замешкавшегося седого волка.

Единственное ухо нежданного защитника напряжённо стояло торчком, словно понимая, что скоро его обладатель может остаться и вовсе без ушей.

— Джош! — выдохнула Марта и сразу поняла, что её дубина сейчас бесполезна. Перед ней снова катался бешено рычащий ком, и оставалось только с замиранием сердца ждать исхода, кусая губы от бессилия.

Этот поединок закончился гораздо быстрее, чем первый. Не прошло и минуты, как Марта увидела прижатого к земле Джоша и седого волка, в буквальном смысле взявшего за горло её неудачливого возлюбленного. Волк медлил сжимать страшные клыки, ворча и испытующе косясь на Марту, на занесённую над головой женщины палку; потом зверь осторожно отпустил горло Джоша и неспешно отошёл назад.

Волк не должен, просто не может вести себя так! — это Марта понимала, но не верить своим глазам она тоже не могла. Седой волк, только что без сожаления загрызший вожака напавшей на них стаи, пощадил собаку! И, судя по его поведению, отнюдь не собирался нападать на неё, Марту.

Джошу удалось подняться только с третьей попытки. Пошатываясь, он доковылял до Марты и без сил повалился в грязь рядом с ней, опасливо глядя на рассматривавшего их седого волка.

— Он нас не тронет, — выдавила Марта. — Он… защищал меня… как и ты.

Марте показалось, что седой волк едва заметно кивнул и усмешливо оскалился, но, скорее всего, это ей только померещилось.

В следующее мгновение зверь повернулся и одним длинным прыжком исчез в сумерках.

Джош проводил его недоумённым взглядом и протяжно заскулил.

— Дорога далеко? — спросила женщина.

Пёс утвердительно кивнул и неуклюже махнул лапой в сторону склона, с которого недавно скатились седой волк и он. Видимо, в том направлении и находилась оставленная ими дорога.

— Не дойду, — пожаловалась Марта лохматому Молчальнику. — Нога у меня… Поищи-ка лучше место, где бы нам ночь пересидеть — по светлому, авось, выберемся!..

Джош снова кивнул и неуверенной трусцой побежал вдоль журчащего ручья по дну оврага. Опираясь на палку, Марта медленно побрела следом.

Они шли около получаса. Под ногами хлюпало, чавкало, Марта оскальзывалась на размокшей глине, а потом овраг резко свернул вправо — и, выйдя из-за поворота, женщина и собака сразу увидели огонь.

В этом месте из оврага имелся довольно пологий выход, — правда, поперёк него валялся полусгнивший трухлявый ствол — и в тридцати шагах за ним, совсем недалеко, горел чей-то костёр.

…пламя настойчиво облизывало редкие сырые ветки, и те трещали от удовольствия, истекая густым сизым дымом. Смолистый аромат пропитывал всё вокруг, на одинокой поляне света и тепла, невесть как образовавшейся в ночном лесу, царил тихий уют — и Марте, что стояла, привалившись к шершавой коре бука-великана на самой границе высвеченного круга, всё это показалось ужасно смешным. Она даже чуть было не расхохоталась, и упавший рядом Джош перестал зализывать раны и озабоченно глянул на женщину.