Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2

– Пока что обойдемся без них. – Капитан склонился к вычислителю, нахмурился и начал стучать по клавишам, сосредоточенно покусывая кончик языка. – Я хочу, Блэки, чтобы ты покончил с ускорением за один миллион миль до орбиты Восемьдесят восьмого. Ненавижу тратить топливо, но в поясе полно мусора, а этот чертов камешек настолько мал, что нам, возможно, придется закладывать поисковую кривую. За эти двадцать часов торможения кое-что надо будет сделать. На восьмом часу начинай изменение курса влево. Примени асимптотическое приближение. К шести утра мы должны быть неподалеку от Восемьдесят восьмого, на круговой траектории, параллельной его орбите. Если меня не забудут разбудить, я поднимусь в три.

– Есть, сэр.

– Когда получишь окончательные расчеты, забрось их мне. Журнал распоряжений пришлю тебе попозже.

Корабль ускорялся по расписанию. Вскоре после трех утра капитан появился в рубке и уставился в забортную темноту. Солнце все еще пряталось за корпусом корабля, и в полуночной темноте лишь тускло светились синим циферблаты приборов и пробивался луч света из-под колпака навигатора. Услыхав знакомые шаги, штурман повернулся.

– Доброе утро, капитан.

– Надеюсь, доброе, Блэки. Он уже виден?

– Еще нет. Мы изучили с полдюжины камней, но ни один не был похож на наш Восемьдесят восьмой.

– Что-нибудь есть поблизости?

– Не так, чтобы очень. Разве что горсточка песка – время от времени мы на такие натыкаемся.

– Это вряд ли нам повредит – мы же заходим им в хвост. Если бы пилоты понимали, что астероиды движутся всегда по определенной траектории на фиксированной скорости, у них не случалось бы неприятностей. – Капитан остановился, чтобы прикурить. – Говорят, что космос опасен. Согласен, но так было раньше. А за последние двадцать лет я не припомню ни одного случая, когда проблемы возникали не из-за чьей-то беспечной глупости.

– Вы, как всегда, правы, шкипер. Между прочим, под колпаком навигатора есть кофе.

– Спасибо, я уже попил кофейку у себя в каюте.

Капитан, присоединившись к вахтенным у стереоскопов и радаров, стал всматриваться в черноту с крапинками звезд. Выкурив три сигареты, ближайший к нему вахтенный сообщил:

– Вижу свет.

– В каком направлении?

Второй вахтенный снял показания с индикаторов стереоскопа:

– Ноль точка два, к корме – один точка три. Легкий дрейф к корме. – Помощник придвинулся к радару и добавил: – Дистанция – семь-девять-ноль-четыре-три.

– Подходит по параметрам?

– Возможно, капитан. Каков диаметр диска? – раздался приглушенный колпаком голос штурмана. Первый вахтенный стал поспешно крутить ручки прибора, но капитан легонько отодвинул его в сторону.

– Я сам справлюсь, сынок. – Дойл приложился к окулярам, чтобы рассмотреть маленький серебристый шарик, похожий на крошечную Луну. Затем начал осторожно сводить два светящихся перекрестья, пока они не коснулись верхнего и нижнего краев диска.

– Засекайте!

Показания были записаны и переданы штурману.

– Это наш малыш, капитан.

– Хорошо.

– Мне провести визуальную триангуляцию?

– Пусть вахтенный займется этим. А ты иди вздремни. Мы уточним положение, когда подойдем достаточно близко, чтобы применить оптический дальномер.

– Спасибо. Тогда я пошел.

Весть о том, что Восемьдесят восьмой уже виден, облетела весь корабль за несколько минут. Либби вскоре оказался на десантной палубе правого борта, где протиснулся сквозь возбужденную толпу сотоварищей, чтобы разглядеть через иллюминатор будущий дом. Маккой охладил пыл собравшихся:

– Когда этот камень приблизится настолько, что можно будет что-то разглядеть невооруженным глазом, мы все будем в наших посадочных креслах. Он всего сто миль толщиной, знаете ли.

Так и случилось. Прошло несколько часов, и в корабельных динамиках раздалось:

– Всему экипажу. Занять посадочные кресла. Задраить все люки. Приготовиться к отключению вентиляторов по сигналу.

Следующие два часа Маккой не давал подняться никому из своего отделения. Быстрые толчки маневровых двигателей чередовались с тошнотворными периодами невесомости. Лопасти вентиляторов замерли, и клапаны затворов с щелчком встали на свои места. Всего несколько мгновений корабль находился в свободном падении. Последний толчок двигателя, еще пять секунд падения – и корпус слегка тряхнуло. Из динамика донесся трубный звук, и вентиляторы снова загудели.

Маккой легко вскочил на ноги и встал, покачиваясь на цыпочках.

– Бойцы, все на выход. Конечная остановка.

Низенький коренастый парнишка, который был чуть моложе остальных, без особой ловкости подражая старшине, подскочил к люку и заорал:

– Давайте, парни! Давайте выйдем и исследуем тут все!

Но старшина его осадил:

– Притормози, малыш. Собираясь на прогулку, учитывай, что за бортом нет никакого воздуха. Ты там превратишься в ледышку или сгоришь, а если повезет – лопнешь, как спелый помидор… Командир отделения, выдели шесть человек, чтобы принесли скафандры. Остальным оставаться на местах.