Пасынок империи (Записки Артура Вальдо-Бронте) (СИ)

— Это контрольный браслет, Артур, он не снимается. Я вам в принципе верю, но так надо по закону. Все пациенты Открытого Центра обязаны носить такие браслеты: в Центре, на отсрочке, дома, если психолог отпустил домой. Сигнал с кольца он не блокирует, так что Сеть от вас никуда не денется.

— Он теперь будет сигналить вам, где я нахожусь?

— Да. И не только мне. В Управление Психологических Центров — тоже. И в Центр электронного мониторинга полиции Кириополя (ЦЭМПК). Портить браслет нельзя. Это очень опасно: потеряете сознание.

— А что ему может повредить?

— Случайно не испортите, — улыбнулся Старицын, — вещь весьма прочная. Воды не боится: можно мыться, можно купаться. Не пилить и не нагревать до температуры выше двухсот градусов по Цельсию.

— Я не сумасшедший, — сказал я.

— Очень на это надеюсь. Согласие надумали подписывать?

— Две недели в ОПЦ?

— Скорее всего. Точно скажу после ПЗ.

— Психологического заключения?

— Да.

— Сколько у меня будет времени на размышление?

— Три-четыре дня. Если мы в течение трех дней после составления ПЗ не отправим ваше согласие в суд, Эрих Павлович назначит заседание.

— Я посоветуюсь с адвокатом.

— Давайте так. Вы с ним свяжетесь, и на днях мы втроем сядем и все обсудим. Я объясню, почему стационар. У вас с ним, может быть, будут другие предложения. Возможно, и Эриха Павловича беспокоить не придется.

— Хорошо, — сказал я.

— Вас ведь Руткевич защищает?

— Да, Станислав Давидович.

— Дайте ему мои координаты.

Я кивнул.

— В принципе здесь можно поесть. Или домой?

— Домой.

— Ну, хорошо. Я вам вызову такси. Как вы себя чувствуете? Голова не кружится?

— Нет. Но спать хочется жутко, — признался я.

— Ну, вернетесь и спите.

Он проводил меня до выхода из Центра и посадил в миниплан.

Огни города упали куда-то вниз, потом начали приближаться. Я не заснул только из-за краткости полета — не успел.

Миниплан приземлился у входа в императорский дворец. Я кивнул охраннику. Он проводил меня взглядом, по-моему, насмешливым. Зато в прихожей никого не было, так что я смог спокойно доползти до своей комнаты и упасть на кровать.

Часов в одиннадцать меня вызвал по кольцу Нагорный.

— Артур, можно мне твой опрос посмотреть?

— У меня его нет, — сонно ответил я.

— У тебя его и не должно быть. Я спрашиваю можно ли посмотреть.

— Да… наверное…

— Ну, хорошо, отсыпайся. Вечером залетай ко мне.

Я спал до обеда, потом меня хватило только на то, чтобы зайти на сайт Универа и посмотреть расписание зачетов.

У Александра Анатольевича я был часов в шесть.

— Неужто, жив! — встретил меня он. — Проходи, садись.

Я сел на бывшую свою кровать, которая теперь пустовала.

— Ну, что не так страшен черт, как его малюют? — поинтересовался генпрокурор.

— Терпимо, только голова кружится.

— Угу! Ласково, куртуазно с перерывом на обед, на минимальной мощности биопрограммера поговорили о детских страхах.

— Вас, наверное, никогда не допрашивали, Александр Анатольевич, — заметил я.

— Да, ну, наверное, не допрашивали меня. Когда при Страдине, против меня в первый раз возбудили дело, допрашивали целый день. И не на единичке, как тебя, а на восьмерке, так что колбасило по полной. Только они так и не придумали, что с этим делать. Протокол можно было вывешивать в Сети под лозунгом: «Найди-ка компромат!» Больше не допрашивали, за бессмысленностью. Твой, кстати тоже можно вывешивать. Не компромат же то, что ты до шести лет летал с Анри Вальдо, в восемь тебя держала на руках императрица Анастасия Павловна (не знал, кстати), а в шестнадцать ты хлестал кока-колу с настоящим кокаином с будущим императором Даниным Даниилом Андреевичем. Хотя последнее компромат, конечно, но на Данина.

— Олег Яковлевич сказал, что у меня большие проблемы.

— Насчет больших он явно преувеличил. Ну, или ты.

— Он мне дал отсрочку на месяц до окончания сессии, потом я должен приехать туда же, в стационар и остаться на две недели. Все равно, что Закрытый Центр.

— Совершенно не так. Обстановка гораздо мягче, и ты сможешь уезжать на выходные. У него же частная практика — что он будет с тобой в выходные возиться? И кольцо связи останется у тебя.

— Частная практика…

— Конечно! Дизайн личности, психологическая помощь. Ты бы знал, какие у него гонорары!

— Я что должен быть благодарен за лечение за казенный счет?

— А ты не иронизируй. Знаешь, почему он тебя в стационар тащит?

— Наверное, грешен сильно.

— Да, ладно! Он считает, что у тебя психологическая травма. И поспорить с этим трудно.

— В связи с моим отцом? Из-за того, что я стал свидетелем взрыва корабля с пассажирами?

— Ну, конечно. Ты кстати, книги его прочитай. Там много на тему лечения психологических травм.

— Я уже начал.

— Молодец. Я бы на твоем месте экзамен сдал по психокоррекции — все равно все узнаешь. Возьми дополнительный предмет, в жизни пригодится.

— Вы серьезно?

— Абсолютно.

Психологическое заключение

Утром со мной связался Старицын.

— Артур, психологическое заключение готово. Посмотрите.

И текст упал мне на кольцо.