Пасынок империи

— Да. Вы же с Хазаровским уволили стольких! Отличных специалистов, по одному подозрению! Только за то, что они работали при Страдине. Думаете, они вас любят?

— Не думаю, — сказал Нагорный. — Я не для себя это делал. Иначе систему было не изменить. Пришлось менять людей. Люди, которых вы подобрали — бывшие сотрудники прокуратуры?

— Бывшие оперативники. Не только наши. Есть из СБК. Службу безопасности ведь тоже перетряхнули.

— Вы в СБК работали какое-то время?

— Десять лет. Только при Страдине перешел в прокуратуру. Он хотел укрепить ее опытными сотрудниками.

— Понятно, — усмехнулся Нагорный, — укрепил. То есть у вас в СБК остались знакомые?

— Конечно.

— Сколько всего человек вы подобрали?

— Четверо наших и двое из СБК.

— Фамилии назовите, пожалуйста.

Салаватов молчал.

— Руслан Каримович, — вмешался Венгер. — Ну, «А» сказали, надо же и «Б» говорить.

— Вытягивание имен и фамилий с помощью БП конечно отнимет у нас несколько дополнительных часов рабочего времени, — добавил Нагорный, — но я уже не буду за вас просить.

Салаватов вздохнул и начал перечислять:

— Ефимцев Станислав, Горелин Виктор, Николаев Илья, Кан Артем. Это из прокуратуры. Все уволены год назад, после вашего прихода. Из оперативного отдела. Якобы за взятки и фабрикации дел с целью вымогательства.

— Угу! — хмыкнул Нагорный. — А на самом деле абсолютно честные ребята.

— Не иронизируйте! Их уволили в дисциплинарном порядке, приговора не было! Саша! Да вы просто чистили ведомство от людей Страдина.

— Руслан Каримович, во-первых, давайте сменим обращение. Я понимаю, что разница в возрасте, но мы больше не коллеги. Давайте вернемся к «Александру Анатольевичу».

— Хорошо, Александр Анатольевич, — усмехнулся Салаватов.

— И, во-вторых, — продолжил Нагорный, — вас же не уволили, хотя вы никогда не скрывали своих симпатий к Владимиру Юрьевичу. Я сейчас это считаю ошибкой. Надо было всех разогнать. Но факт, не уволили.

— На меня ничего не было.

— Теперь есть.

— Руслан Каримович, продолжайте, — сказал Венгер, — Вы четверых назвали. Еще двое.

— Долгих Алексей и Рябинин Богдан. Это СБК.

— Тоже уволенные?

— Первый. Богдан служит.

— Замечательно служит. Где конкретно?

— В охране Хазаровского.

— Так…

— Саша, надо задерживать, — сказал Венгер.

— Две минуты перерыв, — кивнул Александр Анатольевич. — Никто никуда не уходит. Мне надо сделать пару звонков.

Нагорный тоже не ушел, даже говорил вслух. Назвал кому-то фамилии и имена, сказал, что люди были уволены из прокуратуры и СБК, что Богдан Рябинин работает в охране императора.

— Найти и организовать наблюдение немедленно. С Кратоса не выпускать. Но пока не трогайте. Ждите приказа.

Нагорный отключился и взглянул на Венгера.

— Надо объяснять, почему?

— Нет, я понял.

— Хорошо, — кивнул Нагорный. — Руслан Каримович, теперь с другой стороны. Кто вам поручил набрать людей?

— Никто. У нас никто никому ничего не поручает. Но вашего вора Хазаровского ненавидят все. Равно. И вас вместе с ним.

— О себе промолчу, — улыбнулся Александр Анатольевич, — но Хазаровский не вор. Я интересовался его делом еще, когда был адвокатом. Обычная страдинская фабрикция. Отличается разве что размахом.

— Сами-то верите в то, что говорите? — хмыкнул Салаватов. — Вы хотите убедить меня в том, что Хазаровский не вор?

— Я ни в чем не хочу вас убедить. Убеждать вас будут в Психологическом Центре. А нам нужны фамилии для убеждения их обладателей. Кто состоит в вашем сообществе равных?

— Герман Митте…

— Герман Маркович? — переспросил Нагорный. — Не может быть!

— Честный человек, да? Мы же все должны быть непременно воры и коррупционеры.

— Он был начальником СБК при отчиме… — проговорил я.

— Точно, Артур, — кивнул Салаватов. — Он возглавлял СБК при Данине. И не захотел возглавить при Хазаровском. И Хазаровский поставил своего Даурова, который в его корпорации жуликов ловил и ничего не понимает в охране государственной безопасности.

— Дауров — умный человек, — заметил Нагорный. — И Леонид Аркадьевич переманил его к себе из СБК, еще при Анастасии Павловне. Он разбирается.

— Дауров был мелкий полковничек. Ему генерала дали уже после отставки по ходатайству того же Хазаровского. А какие теплые отношения были у Хазаровского с Анастасией Павловной всем известно. Она бы ему и маршала дала. Но он поумнее, конечно вас, Александр Анатольевич, хоть не всех уволил.

— Руслан Каримович, — улыбнулся Нагорный, — вас послушаешь, можно подумать, что это вы Сергею Кривину тексты писали.

Реакция Салаватова была совершенно неожиданной. После ровного фона СДЭФ и благожелательных оценок правдивости Руслана Каримовича, на графике вверх вылетел пик, и загорелась красная надпись: «Испытуемый может быть причастен к тяжкому преступлению, связанному с насилием. Вероятность 70 %».

— Господи! С Кривиным-то у вас что? — выдохнул Нагорный.

— Сергей входил в наше сообщество, — сказал Салаватов.

И детектор счел это правдой.

Но красная надпись продолжала висеть.

— Почему вы решили его убить? — спросил Кирилл Васильевич.

На графике снова вылетел протуберанц, и оранжевое пятно на изображении мозга стало красным.

Салаватов молчал.