Пасынок империи

— Да, куда ж я денусь, — заметил я. — Если я там не буду, как штык, император меня заживо сварит в кипящем жидком азоте.

Вечером пришла еще одна новость.

— Артур, а ты знаешь, что Кривин не подал апелляцию? — спросил Александр Анатольевич. — Сегодня был последний срок. Признаться, я удивлен. Думал, уж эта сволочь подаст немедленно.

— Так может, он невиновен, — заметил я.

— Может. Но тогда зачем было выжидать десять дней? В ОПЦ можно было пойти сразу. Уже бы все было ясно, он бы был дома, и душа у него не болела, что нужно идти на психологический опрос. Ну, ладно. Посмотрим, что завтра будет.

Утром события развивались.

— Сейчас около одиннадцати, — заметил Нагорный. — В десять утра наш общий знакомый Кривин должен был явиться в Центр. И не явился.

— Как это?

Мысль о том, что туда можно вот так взять и не явиться, просто не приходила мне в голову.

— Она и не должна приходить в голову законопослушному человеку, — сказал Александр Анатольевич.

— И что теперь?

— Хуже всего, что психолог не может с ним связаться. Чтобы доехать до Центра, надо сделать над собой некоторое усилие. Не у всех получается. Тогда психолог свяжется, напомнит, может и домой заехать. Может и с полицией. И доставят в Центр. Если только клиент не болтается в петле. Вешаться из-за этого конечно глупость несусветная, но у меня был один такой случай. Единственный раз, когда я пожалел, что мы не взяли человека под стражу. Можно было. Там курс был больше раз в двадцать, чем может случиться у нашего журналиста. Но что-то непохоже на Кривина в петле болтаться.

— За ним сейчас поедут?

— Уже. Минут через пятнадцать узнаем, что там.

Через пятнадцать минут выяснилось, что дом Сергея Кривина пуст и, видимо, покинут несколько дней назад.

— М-да, — сказал Нагорный, — чтобы человек ударился в бега перед психологическим опросом — это первый случай в моей практике. Даже, если виновен. Ну, месяц психокоррекции максимум!

В палату вошел Игорь Николаевич.

— Господа, к вам император, — сказал он.

Хазаровский вошел, как всегда, движением ладони приказал нам не вставать, кивнул мне и подсел к Нагорному.

По-моему, генпрокурор морально приготовился к очередной головомойке. По крайней мере, вид у него был настороженный.

— Саша, как ты себя чувствуешь? — традиционно начал Леонид Аркадьевич.

— Почти отлично. Уже работаю.

— Я заметил.

Когда человек выходит в Сеть через кольцо связи, мысленно разговаривает по нему, записывает на него, внешний наблюдатель может вообще ничего не заметить. Разве что тот факт, что сосед твой отключается от реальности и почти перестает реагировать на окружающее.

Да, в последнее время, Александр Анатольевич действительно стал молчаливее и часто лежал на кровати, полузакрыв глаза. Я думал, что он просто плохо себя чувствует и старался не мешать.

А если его работу заметил Хазаровский, значит и результат был.

— Что ты думаешь о бегстве Сергея Кривина? — спросил император.

— Мне выйти? — спросил я.

— Нет, нет, Артур. Это и тебя касается, — сказал Хазаровский. — Ты же его знаешь, ты с ним судился.

— Я в полном недоумении, если честно, — ответил Нагорный. — Не бывает! Глупо! Он же честно заработал себе еще одну статью, которая гораздо тяжелее клеветы.

— Угу! Неисполнение судебного решения.

— Да. Тянет месяца на три.

— Саша, у меня есть свои соображения, я даже предпринял некоторые действия, но я хочу услышать твое мнение как профессионала. Что могло случиться?

— Либо он мертв, либо знает что-то такое, что ни в коем случае не хочет ложиться под биопрограммер в ОПЦ. Его же так еще не допрашивали.

— Вот именно, — сказал император. — Я уже подключил СБК.

— Ну, честно говоря, найти человека по кольцу связи — не теорема Тракля. Оно же сигналит.

— Знать бы еще, где сигналит. Он за десять дней далеко мог уйти. Где искать? На Кратосе? На Тессе? На Дарте? Или еще дальше?

— Я сейчас буду оправдываться, — вздохнул Нагорный.

— Не за что тебе оправдываться. Его по закону не могли арестовать. За клевету нельзя взять под стражу.

— Мои ребята его уже ищут, к вечеру, думаю, найдут. По крайней мере, если он не покинул пределы Империи.

— Будем надеяться, — сказал Хазаровский.

К вечеру Кривина не нашли. Последняя трансакция с его кольца была зарегистрирована на Тессе пять дней назад. В столице Версай-нуво. Еще точнее в районе космопорта.

Последний факт не очень обнадеживал.

Нагорный охотно делился со мной информацией, правда, взяв обязательство не трепаться.

Еще через два дня нашли кольцо Кривина. Его кто-то сунул в мусорный бак на задворках того же космопорта.

Хозяин же, как в воду канул.

— Ничего, — прокомментировал Александр Анатольевич. — По сигналам модов тоже можно найти человека… если только он кровь не отфильтровал. Господи! В чем же он замешан?

Пропавшего журналиста не нашли и на третий день, и на четвертый.

Нагорный злился и кусал губы.