Пасынок судьбы

Ортега, Сантана… Вот тебе и политика на государственном уровне! От брака двух людей зависит будущее планеты.

— Прикольно! А этот, герцог, он ещё это, того…? Как мужчина? — я подленько усмехнулся.

Дедуля не впечатлял. В таком возрасте, да ещё жениться, да ещё по любви? Бэль мою усмешку поддержала.

— Того. Но видимо, не так часто, как хотелось бы. Потому София организует собственные туры по постелям всей придворной знати. Только это между нами! — шикнула она.

— Естественно! — иронично фыркнул я.

— Но даже тут она верна клану: знаешь, со сколькими представителями… Различных важных структур она договорилась в горизонтальном положении? — Теперь ирония шла из Бэль, правда не в мой адрес. — Сколько заключила союзов, сколько протолкнула нужных идей нужным людям? Клан процветает благодаря ей, а не герцогу, несмотря на всю его хищную деловую хватку и опыт.

Я прицокнул. Венерой управляли и управляют женщины, так уж повелось. А что методы у них… Своеобразные? Умный примет это как данность, как дедушка Сантана (чтоб такой человек и не знал о проделках жены?). Дурак же пойдёт по миру. Не мы управляем обстоятельствами, а они нами.

— А это кто? Это же актриса… Забыл имя. Она же ещё в фильмах играет… — я перечислил её роли.

— Да, она. А играет в фильмах благодаря вон тому человеку. — Моя спутница указала в сторонку, где стоял мужичок в неприметном сером скромном пиджаке с огромными очками на глазах. — Глава «Венерианских новостей», контролирует треть рынка информации на Венере, ее любовник…

…И всё в таком духе. Олигархи, главы кланов, актрисы, балерины, спортсмены, жена премьер-министра… С комментариями, кто с кем спит, кто против кого дружит и какие в этом массиве людей родственные связи.

Через несколько минут с непривычки голова пошла кругом и я попросился скорее внутрь.

Надо сказать, стояли мы подальше от основной массы людей, да Бэль ещё и прикрывала лицо цветами — боялась. Затем осмелела, и, видя, что очередь на дорожке рассосалась, мы подошли.

Преисполненный собственной важности секьюрити в расшитой золотом ливрее времен императора Августо II перегородил дорогу и вежливо поклонился.

— Сеньор, сеньорита, ваши имена.

Он был сама любезность, но сквозь эту любезность я видел готовность вышвырнуть нас отсюда, словно бродячих собак. Он не узнал нас, а значит мы те, кто хочет незаконно проникнуть на светскую тусовку, не имея на это морального права. Как потом объяснила Бэль, так постоянно случается — каждый раз журналисты и другие пытаются это сделать, только успевай вышвыривать. Папарацци, бизнесмены, просители, которым нужно поймать определенного человека, к которому в обычной жизни на прием не попадут, и так далее. На мероприятиях такого масштаба охрана бдит в два раза сильнее, чем положено, но всё равно каждый раз кто-нибудь мимо них да проскочет.

— У нас пригласительные. — Бэль протянула ему две пластиковые карточки, тиснёные золотом, на которых что-то было изображено. Секьюрити внимательно осмотрел их, и так, и эдак, подумал, затем скривился и с выражением превосходства вернул их назад.

— Сожалею, сеньорита. Я не могу пропустить вас.

Бэль опешила. Такого поворота событий она не ожидала.

— То есть как, не можешь? Ты читать разучился? Это пригласительные!

— Повторяю, я сожалею, сеньорита! — улыбнулся он и бросил на меня такой презрительный взгляд… Будто он — наследник имперской короны, а я — уличный попрошайка. При том, что он — всего лишь халдей, обслуживающий мероприятие.

Сказать, что у Бэль отвисла челюсть — ничего не сказать. Она пару раз пыталась что-то произнести, но не вышло. Наконец, собралась с мыслями.

— То есть как это, сожалеешь? Перед тобой пригласительные, придурок! Пригласительные на данное мероприятие!

— Сеньорита, — охранник деланно вздохнул, словно намекая, что мы отвлекаем важного человека от важной работы глупыми домоганиями, — назовите имя человека из списка приглашённых, который может за вас поручиться. Я не вправе впустить вас только на основании этих бумажек.

Кажется, для моей аристократки это был удар. Она вспыхнула и молча потащила меня в сторону.

— Щас я ему устрою «поручиться»! Придурок! Сукин сын! Да я его…

— Кажется, когда тебя не узнают, это не всегда хорошо, — заметил я и не зло рассмеялся. Бэль хохотнула тоже и начала успокаиваться.

— Действительно, в таком глупом положении я ещё не оказывалась. Спасибо, что показал, каково это быть, когда тебя не знают, — вырвалось у неё. — Сама бы не додумалась так поэкспериментировать. Подожди, ладно?

Она отошла в сторону метров на двадцать, и принялась с кем-то разговаривать вполоборота ко мне, чтобы я не слышал и не мог прочесть по губам.