Пасынок судьбы

— А что, этого недостаточно? — в голосе изобретателя послышалось искреннее удивление. — Ты встречаешься с Долорес, а Толстый боится тебя — и этого мало? Притом, что ты — виновник торжества, после визита её величества так до сих пор на занятия и не явился?

Я обречённо вздохнул.

— Дружище, поверь, всё это меня мало заботит. Ты лучше ответь, можешь проконсультировать по одному скользкому вопросу?

— Какому? — Хуан Карлос мгновенно подобрался.

— Корпус телохранителей. Ангелы. Что с чем едят и всё прочее.

Он задумался.

— Ну, корпус считается засекреченной службой, поэтому всё, что знаю — одни слухи.

— Не скромничай. — Я усмехнулся. — Твои слухи почти всегда оказываются в разы достовернее «правдивой» информации из «надёжных» источников.

Он снова замялся.

— Ладно, говори, что интересует, что могу — отвечу.

— Почему туда берут только девок? — задал я первый из важных вопросов.

— Ну… — Он усмехнулся. — Их дрессировать легче. Послушнее они. У мужиков гонора слишком много, а этим скажешь лежать — лягут; скажешь умирать — умрут. И никаких вопросов вроде: «А для чего?». Мужики так не могут! А тебе для чего?

— Понятно, — проигнорировал я его вопрос. — А их правда зомбируют?

Пауза.

— Не знаю. Но мне кажется, да. Слишком они послушные.

— То есть, это не факт, — давил я. Друг усмехнулся.

— Чувак, я сказал, это только слухи и мои домыслы! Я им свечу не держал. Ни в чём.

— Ясно.

— Ещё говорят, они брали как-то мужиков, точнее мальчиков, много-много лет назад, — продолжил он. — Для пробы. У них не получилось, и всех подопытных в итоге утилизировали. Объяснить, что это слово означает?

— Не надо. — Я непроизвольно покачал головой. — Ещё что можешь про корпус рассказать?

— Да зачем тебе это всё?

— Потом расскажу. Ты отвечай!

Хуан Карлос недовольно вспыхнул:

— Ну… Лесбиянки они там все! Это интересно?

Я вновь усмехнулся.

— Конечно интересно. А как же. Но ты им свечу не держал.

— Естественно! — фыркнул изобретатель. А я вспомнил взгляды, которые адресовали мне некоторые представительницы этой непростой организации, когда я брёл по школе. Лесбиянки, ну-ну. Интересно, они специально вокруг себя такие легенды распускают, или были прецеденты?

— Ещё что?

— Грохнуть они могут, любого, вот что! — фыркнул друг, теряя терпение. — Только за то, что им ПОКАЖЕТСЯ, будто объекту охраны угрожает опасность. Так что в их присутствии никто не застрахован от летального исхода. Случайного. И ты в оранжерее нефигово подставлялся.

Это я и так знал.

— А насчёт неподсудности что?

— Ну, это типа мера, чтоб защитить их от посягательств — они же убийцы, их убивать учат раньше, чем у них сиськи отрастают. Это так, образно. Подойдёт к такой девочке в переулке компашка…

Я мысленно представил себе такую картину. Угу-угу, будет смертельно весело.

— …Ну, она всех и порешит. А ты знаешь законы — бойцы спецназа не могут использовать свои навыки, кроме как в крайнем случае. А девочки других просто не знают — у них все случаи крайние.

— И всё? Только поэтому?

— Не только, но это типа официальной версии. Они подсудны только своему Совету Офицеров. Совет может их наказать, только вряд ли часто делает, иначе бы девочки в приютах не исходили на говно, когда вербовщики корпуса за мясом приезжают. Неподсудность — это ж как торт в конце длинного коридора, стимул. Кто ж не захочет стать крутой и всемогущей, и чтоб за это ничего не было?

«А вот тут Хуан Карлос прав, - поймал я себя на мысли. - Возможность творить беспредел — главный аргумент заманухи. Что может притягивать сильнее? И не об этом ли думал только что ты, Шимановский?»

— А почему туда только приютских набирают, а не всех подряд?

Хуан Карлос вновь усмехнулся.

— Ты что, дружище, сироты — это же мясо! В прямом смысле слова! Не жалко — один фиг сдохнут, только чуть позже, на улице. Ты знаешь, какая у них подготовка? Древняя Спарта отдыхает! У них половина от тех, кого официально приняли, гибнет, не дожив до Полигона! И на Полигоне гибнет их достаточно.

Это ж естественный отбор. Из десятка только две-три выживают. Двое-трое из десяти, зато самые сильные и самые сообразительные.

— Жестоко.

— Вот и я о том же

Это элита, Хуанито. Элита спецназа. Круче них нет никого, но и цена этому совершенно иная, нежели в любом другом месте.

Спорно. Чтоб такое заявлять надо ЗНАТЬ. Но организация, действительно, ещё та!

— Спасибо, Дружище! Ты мне здорово помог! — поблагодарил я. — Передай привет Эмме! — И разъединился.

Мысль о Корпусе пришла вчера случайно, когда я уже засыпал. Можно сказать, между сном и явью. По ассоциативной линии «Бэль — Королевская галерея — инфанта — охрана инфанты — чёрненькая». И с первой секунды показалась не такой уж бредовой. Наверное, с творящейся со мной целую неделю абсурдностью сам абсурд превратился в норму жизни, не иначе. Как бы то ни было, не так плоха эта мысль, чтобы над нею не подумать. Итак, какие её плюсы?