Пат для рыжей

Его пьянящий запах заполняет мои ноздри, горячая волна желания прокатывается по телу. И вот уже лежу под ним, обнаженная, не знаю куда подевался халат. Руки Макса беспорядочно гладят мое тело, сжимают в страстных объятиях.

Вздрагиваю, делая последнюю попытку сбросить это наваждение. Пытаюсь снова мыслить, сказать самой себе что так нельзя… но ничего не выходит, могу лишь осязать, жадно впитывать его прикосновения к груди, животу, бедрам. Макс вжимает меня в постель, раздвигает мои ноги и проникает осторожно, чувствую, как дрожит его тело и понимаю, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не быть резким и грубым как в прошлый раз… Но я хочу его безудержной страсти, хочу все что может мне дать, даже жестокость… Извиваюсь под ним, желая получить как можно быстрее, глубже, стискиваю его плечи и шею, льну к груди желая слиться с ним в одно целое. С трепетом отвечая на каждую ласку. Макс начинает двигаться во мне и наслаждение от его толчков настолько острое, ощущение наполненности невероятное, что изгибаюсь навстречу ему и не могу сдержать крик. Хочу отдаться целиком и полностью, слиться в единое, впиваюсь ногтями в спину Патова, прижимая к себе изо всех сил его сильное тело, пока он врывается в меня снова и снова, унося на вершину блаженства и заставляя вскрикивать от нарастающего наслаждения. Его ритм с каждым толчком все более быстрый, жесткий, неистовый. Он подводит меня с неумолимой скоростью к наивысшей точке, и мы кончаем одновременно, содрогаясь, вскрикивая… Сжимаю его плоть внутренними мышцами, в безотчетном желании выжать все до капли. Поглотить его. Сделать своим навеки. Макс несколько раз сильно вздрагивает… и выходит из меня. Падает рядом, целует в плечо.

— Прости, — произносит хриплым смущенным голосом. Кажется, я снова сорвался. Как животное.

— А ты умеешь быть другим? — фыркаю иронично.

— С тобой… не уверен.

Что сказать ему? Что рада этому неистовству, пусть потом все болит? Закрываю глаза, прислушиваюсь к телу. Оно ноет. И в то же время поет от счастья… Но я не скажу Максу об этом. Пока нет…

Когда открываю глаза Макс неотрывно смотрит на мое лицо. Его взгляд полон нежности.

— Я попробую…

— Что? Ты о чем?

— Быть другим.

— Не обязательно, — стараюсь говорить равнодушно. Но Патов уже нависает сверху.

— Ты это что?

— Очень нежным, — продолжает гнуть свою линию Патов, проникая в меня.

— Уже? Снова? Нее-т…

— Да, — шепчет мне в губы, покусывая нижнюю, и тут же зализывая укус.

Входит в меня очень осторожно, медленно. Его руки ласкают соски, покручивая, потягивая. И я откидываю назад голову, охваченная новой волной желания.

— Я люблю тебя.

Вздрагиваю от этих неожиданных слов. Меньше всего ожидала… ничего себе момент признания… Он издевается? Но выражение лица Патова очень серьезное. И напряженное.

Он замирает во мне. Пристально вглядывается в мои глаза. Выходит из меня. И снова наполняет. Медленно. И я уже не могу выносить сладострастную пытку, подаюсь бедрами вперед, навстречу. Желая получить больше. Глубже.

Это очень длинная, медленная игра. Она длится и длится, мы словно застряли на острие лезвия, все чувства на грани, эмоции, ощущения. Познаем друг друга в мучительно медленном соитии. И наконец срываемся вниз, в пропасть.

Полное ощущение полета, в конце которого разбиваюсь вдребезги, содрогаюсь от сокрушительных спазмов, почти теряя сознание от наслаждения.

И в этот момент полностью потеряв себя, нахожу точку отпоры в ответном:

— Я люблю тебя.

Глава 17

POV Патов

Медленно прихожу в себя после самого сильного в моей жизни оргазма, стискиваю в объятиях спящую Крапиву. Мягкая, теплая, до боли желанная. Не думал, не надеялся, что получится сохранить наше хрупкое перемирие. Думал расскажу правду о ее матери, и Крапива меня проклянет. Хотя я все что мог сделал. Пошел против брата, уехал даже не предупредив его. На все был готов, лишь бы спасти несчастную женщину. Рисковал жизнью и всей операцией, ведь если бы оказался в руках Давида, дал ему козырь…

Разговор с братом еще впереди. Марс бывает жесток. Даже слишком… возможно лучшее что могу сделать — это взять Анжелу и уехать подальше.

Стиснув челюсти, угрюмо смотрю в потолок.

Неужели во мне действительно пробуждается к ней настолько сильное чувство? Раз готов против брата пойти. Прижимаю ладони ко лбу, испытывая легкое головокружение.

Я не могу себе позволить потерять голову. Не должен отступать. Ради памяти отца… нашей когда-то счастливой семьи… Я должен оставаться спокойным, твердым и строго следовать плану.

Скоро все закончится. Давид будет уничтожен, Анжела станет свободной от него… И мы уедем. Далеко, в место где не будем вспоминать о прошлом. Начнем все с чистого листа. Поженимся.