Пат для рыжей

Про путешествие девчонки еще при отчиме твердили, навещая меня. Давно спланировали, а сейчас просто увеличили срок поездки. Мы обнялись, попрощались. Хорошо, когда у тебя есть люди, которых знаешь давно и которые готовы прийти на помощь. Настю я тоже отправила с ними, купив дополнительную путевку. Ну не удочерять же нам с Максом ее, в конце концов… Как выяснилось, Настя сирота, никаких родственников, одна в этом мире. Мне стало ужасно стыдно, что раньше так относилась к ней… Грубила. Но с момента как выхаживала ее в плену, эта девочка обожала меня. Смотрела влюбленными глазами. А теперь вот, все эти дни, в ответ выхаживала меня. Мы очень сдружились. Расставаться с Настей, с близкими подругами, зная, что это на очень долгий, неопределенный срок, а может и навсегда (хоть это слово никто не произносил), было очень больно.

С другой стороны, от сердца отлегло, что девчонки вместе, присмотрят за Настеной. Я очень радовалась, что смогла уговорить девочек взять Настю с собой. Посмотрит мир, отвлечется от травмирующих воспоминаний. А мы с Патовым наедине наконец останемся. Я не могла дождаться этого момента.

Глава 22

В доме где скрываемся всего одна комната. Две кровати. Настя все это время спала на одной, мы с Патовым делили вторую… Всего несколько ночей, но это была пытка. Мы не могли касатьс друг друга… Потому что понимали, что при девушке не можем заниматься любовью…

Но вот девчонки уехали, прощания закончились. И мы впервые за долгое время остаемся с Максом наедине. Почему мне не по себе? Я безумно ждала этого момента. Представляла, как бросаюсь ему на шею… как обнимаю, целую, соблазняю. Свожу с ума ласками. И вот подошел момент, а я чувствую лишь смущение и неловкость. Но больше всего меня мучает — что чувствует Патов. Хочет ли меня? Скучал ли по мне?

Хочу услышать об этом много-много раз и не знаю как начать этот разговор… Нам так много надо сказать друг другу…

— Вот мы и одни, — хрипло произносит Макс.

— И что? — отвечаю с показным равнодушием.

— Я соскучился. Подойди ко мне.

— Нам еще о многом надо поговорить, — вздыхаю.

— Да… но не сейчас точно. Разговаривать не получится.

Патов сам подходит ко мне и заключает в объятия. Я все еще точно неживая, не знаю, как реагировать, сама не понимаю, почему нахожусь в подобном ледяном ступоре.

— Моя Снежная Королева, — с легкой насмешкой произносит Патов, и чувствую, как к щекам приливает кровь. От смущения и злости за то, что напомнил мне… кем была. С чего все начиналось.

Макс берет мою руку и проводит по своей небритой щеке. Как же приятно это колючее прикосновение мужской щетины. Загораюсь точно лампочка от этой ласки. Макс подносит мою руку к губам, целует. Подаюсь вперед и наши губы соединяются. Поцелуй жесткий, неистовый. Как изголодавшиеся звери набрасываемся друг на друга. Пытаюсь отстраниться, чтобы глотнуть воздуха, но Макс хватает меня за подбородок, снова впивается жадно, причиняя боль моим губам. Пробую сопротивляться, но он держит меня мертвой хваткой.

— Хватит игр в стеснение. Скажи, ты тосковала по мне, пока я сдыхал, с ума сходит от мысли что ты в лапах чудовища?

— Я тоже умирала, — шепчу в ответ… — Умирала по тебе.

— Скажи, что любишь. Ты никогда не говорила.

— Люблю… безумно люблю тебя.

Макс распахивает на мне блузку, ласкает груди сквозь белье, потом его пальцы скользят на спину, он расстегивает бюстгальтер, снимает его, прижимается лицом к моим грудям замирает. Нетерпеливо отбрасывает кружевной предмет, грубо, до боли стискивает груди, но меня не пугает его порыв, соски твердеют от возбуждения. Постепенно его прикосновения все нежнее, ощущаю прикосновение влажного языка к соску, и внутри все буквально взрывается от наслаждения. Изо рта вырывается крик.

— Прости, — шумно втягивает в себя воздух, пытаясь восстановить дыхание. — Я так изголодался по тебе. Боюсь, что не смогу быть сейчас нежным… Ты не заслуживаешь…

— Тсс, — накрываю его рот ладонью, улыбаясь, чувствуя, как Патов тут же целует ее. — Мне нравится. Ты мне нравишься любым. Даже диким…

Его губы снова накрывают мой рот, целуя с неутоленной страстью. Поцелуи все жестче, требовательнее. Отстраняемся друг от друга на короткое мгновение, помогаю Патову освободиться от футболки и спортивных брюк. И снова льну к нему, обнимаю руками за шею, аромат его кожи кружит голову.

Трусь о него как кошка, пока Патов не издает стон:

— Ты убиваешь меня.

— Прекратить?

— Нет, еще… нет, перестань. Ложись, рыжая. Я не могу больше играть в эти игры. Оставим их на потом.