Пат и Пилаган

Между тем и Атак никуда не убегал, предчувствуя, что решается его участь, — он сидел неподалеку, на горке, без движения, как памятник, с высокомерным достоинством глядя в сторону левой трибуны. Конечно, никто не помешал бы ему скрыться в лесу и там, впотьмах, бродить по урочищам, выжидая, когда все о нем позабудут и время залечит его вину, и потом появиться в поселке скромно и незаметно, словно бы это не он, а кто-то другой, под новой кличкой. Так бы он и поступил, наверное, в недалеком прошлом, но какое-то властное чувство, которое было сильнее страха и осторожности, держало его на горке.

По-прежнему гулко раздавались удары по бревну, и в такт им подергивалась деревянная голова медведя, и все ждали, что же будет дальше, и посреди этого немого ожидания мальчик стал подниматься по лестнице. Медленно и спокойно он поднимался к тому человеку, на глазах которого прошла жизнь отца мальчика и началась жизнь его самого — Пата, к тому человеку, который как бы там ни было, даже в поражении сохранил осанку величия. Он остановился перед Древним Глазом и торжественно протянул ему ружье.

— Это мой подарок вам, глава рода Мыбинг.

Старик выпрямился, поправил на голове шапку, чтобы в образовавшейся паузе прикинуть все за и против, оценить обстановку и уже после сказать то, что приличествовало бы его летам и мудрости.

И сквозь самомнение старости, которая тешит себя тем, что у нее и опыт жизни, и высокое положение в обществе, и непогрешимый авторитет, Древний Глаз вспомнил себя таким, как и Пат, вспомнил свою детскую гордость и горячность и свои обиды. Окинув взглядом лица стариков, которые явно были на стороне мальчика, и столпившихся внизу зрителей, старейшина помедлил в задумчивости и произнес:

— Я вижу перед собой мальчика, который воспитал дикую собаку и выиграл гонки. Я вижу перед собой мужчину, и я принимаю его дружбу.

С этими словами он отстегнул от пояса длинный охотничий нож в кожаном чехле и отдал его сыну каюра. Обменявшись подарками, Древний Глаз и Пат Вытхун сели рядом, и для мальчика, бесспорно, то была высшая почесть.

Атак спустился с горки и неторопливо побежал к своему дому, и люди, расступаясь, давали ему дорогу, и мальчик с задумчивой улыбкой смотрел ему вслед, пока пес не скрылся за поворотом.