Патологическая анатомия (ЛП)

Это был сухой и царапающий звук, похожий на скрежет когтей по бетону, похожий на шорох древних саванов в оскверненной могиле.

- Девять минут тридцать две секунды, - сказал Уэст, перекрывая шум. - Реанимация достигнута...

Я боялся соприкоснуться с ней, боялся, что мои пальцы коснутся этой сияющей, почти фосфоресцирующей бледной плоти. И я говорю вам сейчас: она почувствовала мое беспокойство, наполнилась моей тревогой и дрожью. Ибо глаза на этом череповидном лице открылись, и они были блестящими розовыми шарами, прозрачными, как яичные желтки, с крошечными зрачками-булавками. Она посмотрела прямо на меня, слегка наклонив голову и одарив меня мертвой улыбкой желтых узких зубов и почерневших десен. Это была невеселая, сардоническая ухмылка чистой злобы, которая заставила меня сделать шаг назад.

- Не вставай, - сказал ей Уэст, как будто она была пациентом, который только что прошел сложную процедуру.

Облизнув губы, чувствуя, как пот от страха стекает по спине, я сказал:

- Расскажи нам... где ты была?

Она начала дрожать, ее конечности искривлялись, пальцы вцепились в край плиты от чистого безудержного ужаса. Ее рот раскрылся в широкий овал, и она закричала, закричала измученным голосом, который эхом донесся из мрачных глубин ада:

- ЯА-А-АА-АХ-Х-Х-Х-Х! - oт этого вопля волосы встали дыбом и у Уэста, и у меня. Она отчаянно огляделась, как животное в клетке. - Я видела это... я... видела это... - наконец-то ей удалось заговорить.

- Что? - спросил я, мое сердце бешено колотилось в горле. - Что ты видела?

- ЭТО... ЭТО! - закричала она. - ЭТО! ЭТО! ЭТО! Зубастое лицо... он шел за мной, он был везде...

Я понятия не имел, о чем она говорила, но в моем сознании проносились самые ужасные образы. Она что-то видела. Что-то, что напугало ее и, без сомнения, пошатнуло ее разум. Я не знал, что именно это было. Мы все задаемся вопросом, что нас ждет за мрачными гранями смерти. Мы все надеемся, что это будет наш Cпаситель, наши умершие близкие, высшее благо... но что, если там что-то совсем другое? Какая-то недоступная человеческому разуму злая сущность, ненавидящая все человеческое?

Меня охватил безумный ужас, когда она слезла с плиты, обхватив себя тонкими, как палки, руками. Я так сильно дрожал, что думал, что вот-вот упаду в обморок. И это было потому, что она произнесла мое имя. Глядя на меня своими глазами, похожими на гноящиеся розовые яйцеклетки, она четко произнесла мое имя, но насмешливым ровным тоном попугая. Ее ухмыляющийся рот, как у рыбы на крючке... Мертвый, безжизненный.