Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю

Я встречался с красивой и умной Еленой ещё несколько раз спустя какое-то время, играя роль человека, с которым она могла сопоставлять свои идеи, но не давая ей предписаний, поскольку она сама меня об этом просила, чтобы развивать свою личную независимость и доверие к собственным ресурсам.

В настоящее время он заканчивает медицинский факультет. Время от времени она присылает мне электронные письма, чтобы держать меня в курсе, а также потому, что её намерением было специализироваться в психотерапии.

В любом случае ты ошибёшься

Как это часто бывает в таких случаях, молодой человек пришел ко мне в кабинет с точным диагнозом панических атак, поставленным психиатром, к которому он ранее обращался. Следуя этой нозографической классификации, врач назначил пациенту лечение на основе антидепрессантов и анксиолитиков. Пациент сообщил, что эта терапия сначала успокоила его тревогу и уменьшила его страдания, но через несколько месяцев ситуация даже ухудшилась из-за побочных эффектов лекарств.

Не обсуждая и не критикуя работу моего коллеги-психиатра, я начал исследовать проблему Марко, используя, как обычно, серию стратегических вопросов, чтобы выявить функционирование механизма, который приковывал его к неспособности устремиться в мир работы.

Стало ясно, что Марко чувствовал внутри себя присутствие чего-то, что его постоянно преследовало и изнуряло, заставляя его чувствовать себя неспособным, обесценивая каждый его успех, как если бы он был результатом удачи, а не его заслуг. С помощью аналогового образа я переопределил его положение как того, кто участвует в игре, в которой победа стоит ноль, а поражение оценивается вдвойне, поэтому выиграть невозможно. Распахнув глаза, Марко ответил: «Верно, я никогда не выигрываю, в конце концов я всегда проигрываю, и, если что-то идет хорошо, это всегда не моя заслуга».

Однако я указал, что во время учёбы он всегда побеждал на экзаменах. Молодой человек тут же воскликнул: «Но в университете мне не пришлось делать ничего практического и прикладного!» На самом деле, только в этих случаях Марко буквально ломался. Поэтому я спросил его, как он пытается бороться со своим внутренним преследователем. Марко сообщил, что он постоянно пытался рассуждать рационально, но это была неравная борьба, так как в конце всегда преобладали неприятные мысли, и перед лицом испытаний он либо убегал, либо терпел поражение.

Ситуация казалась синтезом преследующего сомнения и тревожного расстройства с блокировкой исполнения. Исходя из этого, мы, как обычно, продолжаем применять модель Краткосрочной Стратегической психотерапии^[16]. Сначала устраняют инвалидизирующие симптомы, а затем приступают к реструктурированию мыслей и знаний, основанных на неадекватных восприятиях, способных вызвать обезоруживающие эмоции. Поэтому первое, что было предложено молодому человеку, скованному страхом и внутренним преследователем, применить основную технику для панического расстройства, то есть предписание наихудшей фантазии^[17].

Через две недели молодой человек вернулся, заявив, что как бы ни было странно, в течение получаса своих наихудших фантазий он не мог почувствовать себя плохо, наоборот, его разум избегал попытки погрузиться в самые ужасные образы и, наперекор своим намерениям, он был расслаблен, а иногда даже засыпал. Я объяснил, что это и был желаемый результат, даже если этого не было сказано ранее, чтобы он открыл, какой лучший способ борьбы со страхом в моменты, когда он превращается в панику. Это открытие, вместе с обнадеживающим объяснением логики метода, заставило его почувствовать себя уверенно и утешило его. Таким образом, мы приступили, согласно протоколу, к постепенному обучению использования наихудших фантазий каждый раз, когда тревога и страх взлетали до небес, с целью произвести хорошо известный парадоксальный эффект немедленного прекращения эскалации тревоги^[18].

Через несколько недель Марко приобрел способность устранять свои панические реакции, так что мы могли теперь заняться непосредственно его внутренним преследователем, который все еще свирепствовал в его сознании несмотря на то, что его симптомы были под контролем.

Я задал молодому человеку несколько вопросов, ориентирующих его в том, как успешно бороться с неприятными мыслями. Затем я спросил: «Когда ты пытаешься бороться со своим внутренним преследователем, он молчит или повышает голос и становится более агрессивным?» Ответ, как и ожидалось, был: «Чем больше я пытаюсь прекратить определенные мысли, тем они становятся сильнее. Это дуэль, в которой всегда сдаюсь я». Я перефразировал: «Стало быть, если ты продолжишь в том же духе, ситуация не изменится или ухудшится». «Наверняка», – подтвердил он.