Патология любви

– Я согласна, – просто ответила она, улыбнувшись. – Надеюсь, ты не будешь меня обижать.

– Ну что ты, глупенькая. – Майкл крепко прижал девушку к груди в знак благодарности. – Я тебя на руках носить буду!

Хельга на следующий день переехала к Майклу, забрав со съёмной квартиры скромные пожитки, и началась у них семейная жизнь. А вскоре Хельга забеременела. Майкл прыгал до потолка от счастья, когда она, забавно смущаясь, сообщила ему об этом. Он схватил Хельгу на руки и закружил по комнате, смеясь от необычного чувства в груди. Он станет отцом! Этот холодный прельщённый циник, ещё недавно смотревший свысока на мир усталыми глазами, будто переродился и стал другим человеком. Куда подевалась его напыщенная самоуверенность, полная тщеславия и самолюбования? Воистину, любовь меняет людей, делает их добрее и милосерднее. Жаль, что лишь на время.

– Осторожнее, Майкл! – воскликнула Хельга. – Теперь я не одна.

Майкл бережно усадил её в кресло, потом подбежал к окну, широко распахнул створки и громко-громко закричал:

– Хельга! Я люблю тебя!

У них всё могло бы сложиться хорошо, как у многих тысяч людей, осчастливленных новой зародившейся жизнью. Могло бы…

Хельга была на седьмом месяце беременности. Ребёнок развивался правильно и уже толкался ножками в живот, напоминая о себе.

– Мальчик у вас, – сказал ей на приёме внимательный доктор. – Вон, какой активный! Побольше гуляйте, и всё будет отлично.

Хельга, возвращаясь из поликлиники, не спеша шла домой через пешеходный переход и даже не успела увидеть, как старая десятка на скорости ударила её в бок, отбросив на асфальт. Хельга сильно ударилась головой и отключилась. Очнулась она в светлой большой палате с капельницей в руке на узкой больничной койке. Рядом на стуле сидел бледный Майкл, гладил её ладонь и смотрел на неё глазами, в которых стояли боль и слёзы.

– Что со мной случилось? – слабым голосом спросила она, морща лоб в попытке вспомнить произошедшее.

– Авария, – односложно ответил Майкл.

И тут Хельгу обожгла страшная мысль. Она с ужасом посмотрела на свой плоский живот, всё поняла и заплакала.

5 Из дневника Майкла

Сегодня за старым решетчатым окном особенно тоскливо. Ветер с противным злым дождём стучит в тонко вздрагивающие стёкла и в бессилии слезами отчаяния стекает вниз, оставляя взгляду размытость и неопределённость. В такую погоду психи в соседних палатах волнуются, поддаваясь порывистости неистового дождя. Мне тоже неспокойно и одиноко, но выручают воспоминания. Я ложусь на кровать, отворачиваюсь к стенке, закрываю глаза и вижу.

Однажды в первый месяц нашей сумасшедшей любви мы решили сбежать от надоевших стен, от всех наших родных и знакомых, чтобы полностью раствориться в нашем чувстве. Я взял билеты на автобус, и мы отправились в соседний городок Платов, расположенный всего в часе езды от нашего дома. Это происходило в декабре. Неожиданно ударили морозы, но обилие снега вокруг смягчало ощущение холода. Да мы и не чувствовали его.

Уже в автобусе, где было совсем мало пассажиров, я начал приставать к Хельге. Мы сидели на предпоследнем ряду, а на соседних местах никого не было. В головах у нас шумело игривое шампанское, которым мы тогда порой излишне увлекались, поэтому на посторонних людей внимание нами обращалось постольку-поскольку. Хельга сидела у окна, откинувшись на высокую спинку сиденья, а я склонился над ней, шептал ей всякие глупости, покусывал легонько мочку её изящного ушка, запустив руки под её одежду. Ей нравилась пикантность и острота ситуации. Она чуть постанывала, но звук работающего мотора заглушал эти стоны и нашу возню. Я готов был взять её прямо здесь, до того во мне всё подчинялось необузданному желанию.

Бросьте в нас камни за нашу молодость! Да, возможно, мы и переступали какие-то границы приличия, но разве можно осуждать любовь? Людская мораль бывает лжива. Те, кто в обществе определяет эти границы приличия, зачастую сами живут в тяжких грехах, порицаемых ими в других людях. Просто они тщательно скрывают свою натуру от посторонних глаз.

Ну а нам с Хельгой скрывать было нечего. Распалённые, мы еле дождались, когда автобус прибудет на заснеженную станцию, и сразу на такси отправились в отель. Правда, я всё же заскочил в магазин, набрал шампанского и кое-какой закуски.

Ввалившись в номер, мы прямо у двери бросили пакеты на пол и, целуясь и смеясь, принялись срывать одежду друг с друга. А потом была любовь! Просто море страстной любви. Мы три дня не выходили из номера и открывали дверь лишь для того, чтобы забрать заказанную по телефону в ресторане еду. Мы любили неистово, что доступно только молодости. Нас с неудержимой силой тянуло друг к другу, и, слившись в объятиях, мы становились одним целым, обретая гармонию и счастье.

Я будил Хельгу среди ночи ласками, поглаживая её шелковистое тело:

– Эля, я хочу тебя!

Она, сонная и нагая, прижималась ко мне, и вновь и вновь мы сливались в экстазе.

Наконец, уставшие и довольные, на четвёртый день мы вернулись домой, так и не посмотрев город. Город, в котором жила всепоглощающая любовь.