Патология

— Ошибаетесь, совершают, — сказал Айзек и произнес маленькую речь на тему о жестоком поведении животных.

В стаде или в стае появляется порой странный экземпляр, который вел себя антисоциально. Время от времени Айзек размышлял об этом феномене.

— Гм, — сказал библиотекарь и направил его к историческому каталогу.

Пять часов спустя Айзек покинул комнату, уставший и неудовлетворенный. В кровавой истории Калифорнии не было недостатка в антисоциальных людях, совершавших убийства, однако ничего похожего на шесть его преступлений Айзек не нашел.

«Его». Он словно гордился такой собственностью. Что ж, так и есть. Ведь это он наткнулся на некую закономерность.

Теперь ему больше всего хотелось отказаться от прав на эту собственность… Петра, возможно, права. Дата была личной, а не исторической. Ему нечего ей предложить.

Он не говорил с ней с пятницы. На работу пришел с утра в понедельник, раньше обычного. Готов был снова приступить к мозговому штурму. Ее не было, и стол ее был пуст. Совершенно пуст.

В комнате сидели три детектива, Флейшер, Монтойя и человек возле доски объявлений.

— Кто знает, где сейчас детектив Коннор? — обратился Айзек ни к кому конкретно.

Плечи Флейшера поднялись, но он ничего не сказал. Монтойя нахмурился и вышел. Что бы это значило?

Человек возле доски объявлений обернулся и сказал:

— Ее нет.

Темный костюм, редеющие черные волосы, тонкие усики. Женоподобный. Порочный?

— Может, знаете, когда она придет? Женоподобный человек подошел поближе. Детектив Номер Два. Роберт Люсидо. Центральный участок.

Почему он ответил на его вопрос?

— Я сам ее ищу. А вы…

— Практикант. Я работаю с детективом Коннор, занимаюсь научным исследованием.

— Исследованием?

Люсидо посмотрел на жетон Айзека.

— Ее нет, Айзек.

Флейшер сидел с телефонной трубкой в руке, но не набирал номер. Что он делает здесь целый день?

Айзек написал для Петры записку и положил ей на пустой стол, а сам направился в свой угол и уселся. Флейшер положил телефонную рубку и поманил его к себе.

— Не трать зря время.

— Что вы хотите этим сказать?

— Она не придет. Ее отстранили.

— Отстранили? С какой стати? Почему?

— Была перестрелка в Северном Голливуде, в субботу. Кустистые брови Флейшера стали похожи на воротца в

крикете.

— Об этом сообщали в новостях, сынок.

Айзек телевизор не смотрел. Слишком был занят.

— Но она не пострадала? Флейшер кивнул.

— Что же произошло?

— Петра и другой детектив выследили подозреваемого, вступили в схватку, и плохой парень отреагировал не как положено.

— Умер? — спросил Айзек.

— Погиб.

— Подозреваемый по делу «Парадизо»?

— Тот самый.

— За это ее и отстранили?

— Это процедурное наказание, сынок.

— И что это значит?

— Были нарушены правила.

— Как долго продлится отстранение?

— Не слышал.

— Где она сейчас?

— Где угодно, только не здесь, — сказал Флейшер.

— У меня нет ее домашнего телефона. Флейшер пожал плечами.

— Детектив Флейшер, — сказал Айзек, — очень важно, чтобы я с ней связался.

— У нее есть твой номер?

— Да.

— Тогда я не вижу проблемы, сынок.

Она не позвонила, а сейчас уже был вторник. У нее сейчас собственных проблем выше крыши. Должно быть, она забыла о 28 июня.

У него, кстати, ничего для нее нет.

Неожиданно сильно заныла шея, он встал из-за стола в зале истории и генеалогии, потянулся.

Несколько последних дней он игнорировал телефонные послания Клары. В кампус не приезжал, сделал местом своей работы публичную библиотеку, лишь бы не встречаться с ней.

Решение прервать общение сам он расценивал как милосердие. У Клары такая нежная эмоциональная натура, пожалуй, встречи с ним принесут ей одни страдания. То, что произошло в подвальном помещении библиотеки, было достойно сожаления, хотя уголовным преступлением назвать случившееся было нельзя. Двое взрослых людей занимались тем, чем часто занимаются взрослые люди. Случилось это, правда, в странном месте и в странное время. Виноваты гормоны.

Вспоминая тот эпизод, он не мог поверить в то, что сделал это. Все случилось так неожиданно…

Какие бы сложные чувства ни обуревали сейчас Клару, она должна осознать, что он…

— Сэр? — сказал за спиной тонкий голос.

Айзек обернулся через плечо, опустил на несколько дюймов взгляд и увидел старую чернокожую женщину. Она улыбалась ему, задрав голову. В одной руке большущая сумка, под мышкой другой руки — большой зеленый справочник. Женщина крошечная, согнутая, на вид лет девяноста. Кожа у нее была красивая, цвета чернослива. На тощей фигурке тяжелый шерстяной жакет. Зеленая фетровая шляпа задорно торчала на курчавых волосах цвета выпавшего снега.

— Вы закончили, сэр? — сказала она, и Айзек сообразил, что в комнате только на его компьютере замерло изображение.

За остальными мониторами сидели фанатики генеалогии, щелкали мышью. Огонь в глазах старой женщины говорил, что, возможно, она такой же фанатик.

Айзеку надо было посмотреть «Джералд» еще за несколько лет, но он сказал: «Да, конечно» и уступил старушке место.

— Благодарю вас, юный джентльмен латинос.