Читаем Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения полностью

Отец Патриарха Кирилла, Михаил Васильевич Гундяев, родился 6 января 1907 года в Лукоянове. Воспитанный в глубоко религиозной семье, он, как и его отец, с детства хотел быть священником. Михаил учился в начальной лукояновской железнодорожной школе, был иподиаконом у Лукояновского епископа Поликарпа (Тихонравова), до 1925 года, когда епископа Поликарпа назначили на Ардатовское викариатство Симбирской епархии. В 1925 году Михаил являлся сотрудником Любимского епископа Сергия (Мельникова), который в следующем году был выслан в Среднюю Азию.

Михаил избежал ареста и уехал в Ленинград, где в 1926 году поступил на Высшие богословские курсы – единственное существовавшее в то время учебное заведение Русской Церкви. Знаменитая Санкт-Петербургская духовная академия была закрыта уже в 1918 году, и ее здания были переданы другим учреждениям. Однако здание семинарии разрешили использовать для Богословско-пастырских курсов – учебного заведения с двухлетним циклом образования. В 1920 году курсы были преобразованы в Богословский институт, в числе преподавателей которого были многие видные профессора Санкт-Петербургской академии. В мае 1923 года институт был ликвидирован властями, а в марте 1924-го аналогичный институт открыли обновленцы. В сентябре 1925 года на базе Богословских курсов Центрального района Ленинграда были созданы Высшие богословские курсы, ректором которых стал недавно освобожденный из заключения профессор протоиерей Николай Чуков (будущий митрополит Ленинградский Григорий)[23].


Протоиерей Николай Чуков


Епископ Сергий (Мельников) и любимское духовенство. 1925 г.


На Богословских курсах Михаил учился вместе с Н. Д. Успенским, который впоследствии стал крупнейшим православным литургистом и знатоком древнего церковного пения. Преподавали на курсах бывшие профессора Санкт-Петербургской духовной академии и Санкт-Петербургского университета. В крайне стесненных условиях, гонимые и преследуемые атеистическим режимом, они предпринимали героические усилия для того, чтобы сохранить едва теплящийся огонек богословской науки.

Вспоминает Патриарх Кирилл: «На развалинах духовных академий в 20-х годах наши выдающиеся богословы, которые работали как в академиях, так и в университетах, создавали очаги богословского просвещения. Знаменитый Богословский институт в Петрограде… представлял из себя не что иное, как место сотрудничества профессоров Санкт-Петербургского университета и Санкт-Петербургской духовной академии. После пяти с небольшим лет существования это учебное заведение было разогнано, большинство профессоров арестовано. Вспоминаю об этом для того, чтобы подчеркнуть, какой же все-таки огромный потенциал – не только творческий, но и волевой – присутствовал у наших отечественных богословов. В сложное время они пытались воссоздать очаг русской богословской мысли»[24].

Михаил Гундяев завершил обучение на Высших богословских курсах весной 1928 года. А осенью они были закрыты, после чего Михаила призвали в армию. По окончании двух лет военной службы он вернулся в Ленинград, имея намерение поступить в Медицинский институт. Однако единственным учебным заведением, в которое можно было поступить, имея на руках диплом Богословских курсов, оказался Механический техникум.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное