Патриарх Никон

Вполне естественно, что такое прямое нападение упорного теократа на монарха, взявшегося серьезно изменить ненормальное положение духовенства в государстве при помощи более стройной системы законов, не могло расположить Алексея Михайловича к уступкам бывшему другу. Между тем, монастырский приказ, видя невмешательство царя и руководимый отъявленными врагами Никона, решил спорное дело о крестьянах в пользу Боборыкина. Выведенный из терпения таким крючкотворством и явною несправедливостью Никон отслужил в Воскресенском монастыре молебен, во время которого велел прочитать жалованную грамоту царя на землю Нового Иерусалима в доказательство того, что монастырский приказ решил дело неправильно, а потом произнес на Боборыкина проклятие по 108-му псалму: “Молитва его да будет грехом, да будут дни его кратки, достоинство его да получит другой; дети его да будут сиротами, жена его вдовою; пусть заимодавец захватит все, что у него есть, и чужие люди разграбят труды его; пусть дети его скитаются и ищут хлеба вне своих опустошенных жилищ... Пусть облечется проклятием, как одеждою, и оно проникнет, как вода, во внутренности его и, яко елей, в кости его...”. Смелый Боборыкин не испугался проклятия, но решил отомстить за публичное бесчестие: он бросился в Москву и донес кому следует, что Никон произнес проклятие на царя. Это произошло уже в 1662 году, после приезда из-за границы Лигаридеса. Набожный Алексей Михайлович пришел в ужас, узнав о проклятии, собрал русских и греческих архиереев и начал им жаловаться со слезами на глазах: “Пусть я грешен, но чем виноваты жена моя, и любезные дети мои, и весь двор мой, чтобы подвергаться такой клятве?” Архиереи принялись утешать и успокаивать его, доказывая, что проклятие Никона недействительно; в этом отношении успешнее действовал вкрадчивый и находчивый Лигаридес, быстро приобретший влияние на податливую натуру царя. Первое время хитрый грек, не зная всех обстоятельств дела, пытался было помирить царя с патриархом, но, сойдясь с боярами и архиереями, переменил намерение и открыто стал против Никона. Успокаивая Алексея Михайловича, не любившего действовать прямо и решительно, Лигаридес подал мысль обратиться ко вселенским патриархам как к верховным судьям православной церкви. Царь с удовольствием ухватился за эту мысль, и с его одобрения было составлено двадцать пять вопросов, относящихся к делу опального патриарха, но не упоминавшими его имени; на обсуждение патриархов были представлены случаи, которые происходили в России, но представлены в такой форме, как будто было неизвестно, когда и с кем они происходили; казалось даже, что эти случаи не происходили вовсе, а приводились просто для того, чтобы знать, как следует поступать, если бы они произошли. Доставить вопросник патриархам было поручено клеврету[13] Лигаридеса Мелетию, которого он рекомендовал вниманию царя.