Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович

Протопоп Аввакум, на соборе 1667 года, говорил греческим патриархам: «у вас православие пестро стало от насилия турского Махмета», а в другом месте говорит, что «Константина царя предал Бог за отстуление Махмету турскому царю, и все царство греческое с ним», и что это отступление греков от православия совершилось еще до взятияЦарьграда турками на Флорентийском соборе, когда «приписаша царь и власти гречестии к сему лукавому собору руки своя, сия уставы и в Царьград пришли: оттоле и греки развратилися, и клобуки такие же вздули на себя, и иные догматы Флоренского собора учиниша в церквах своих», так что уже до насилия турок перестали быть православными. Дьякон Федор говорит, что у греков благочестие иссякло от агарянского насилия: «и никто же да дивится о семь, яко иссяче у грек благочестие от насилия неверных». Впрочем еще во время Максима Грека, по мнению Федора, у греков существовало и правое перстосложение и сугубая аллилуйя и что они все это изменили очень недавно, «смущаеми от римских наук». Священник Никита говорить: «а вселенские патриархи от великого гонения бесерменска не то едино, но и прочее обычное христианское благочестие все истеряли и ныне нам от них уже нечево искать», и таким образом признает, что благочестие потеряно греками уже после падения Константинополя, вследствие притеснения турок. По мнению же Лазаря, греки потеряли благочестие и правую веру еще до господства над ними турок, которое явилось как наказание за их отпадение. Лазарь точно указывает, что отпадение греков от православна совершилось именно «в лето 6847-го», и что «от того времяни приняли греки три папежския законы: первое — обливатися во святом крещении, второе — знаменатися тремя персты, третие — крестов на себе не носити. Последи же и царскую Божию погубиша власть. Того ради и погаными турками обладаны». Инок Авраамий говорит, что когда был в Цареграде, незадолго до его падения, преп. Евфросин, «у греков тогда все еще православно было, и по их, врагов, свидетельству и аллилуии четвероличныя у них не было». Благочестивая вира у греков, по словам Авраамия, сияла еще и в позднейшее время. «Егда в Греции благочестивая вера сияше, говорит он, тогда и огнь от Бога на животворящия гроб низносылашеся, и свидетели тому не един Максим Грек премудрый и преподобный, но и росийсктие послове, посылаемии от самодержавных великих князей и царей, прежде бывших, и знаменитии людие, и Трифон Коробейников и Федор; а оттоле и доныне таковая благодать от греков отъята бысть за нечестие греков». Значит, еще во время посещения святых мест Коробейниковых т. е. во второй поло вине XVI века, когда турки обладали греками уже целые сто лет, «в Греции благочестивая вера сияше». Православны были и позднейшие восточные патриархи: Иеремия константинопольский и Феофан иерусалимский. Авраамий говорит: Иеремий патриарх был при царе Феодор, в лето 7097 году, а о кресте не зазирал. При царе Михаиле был патриарх Феофан, в лето 7127 го году, а о кресте такожде не зазирал. И сами они такоже употребляли (т. е. крестились двоеперстно)». Но рядом с этими заявлениями, что православие у греков еще долго сохранялось и после завоевания их турками, у того же самого Авраамия встречаются и другие мнения, опровергающие первые. Так он говорит: «от константинопольской церкви святыня отъята бысть еще пред взятием Царяграда от турок за нечестие греков». В другом месте он говорит: «от римлян привяли греки рясы и рогатыя клобуки, в лето 6946 году, на осмом проклятом Флоренском соборе от римского папы Евгения; а изначала не бысть тако. Тогда же и аллилуию учали возчетверяти». «А греки уже много блудят в вере, еще говорит он; понеже убо некогда, стесняеми от турского царя о вере, ютящи бо к своей них вере привести, греки же, нужду видевше, прибегоша к римскому папе Афесу, еретику сущу; папа же дал им три заповеди: первое — в крещении обливатися, второе — тремя персты креститися, третие — крестов на себе не носити. Они же сицева приемше нужды ради от турского даря». Это отпадение греков от православия случилось еще до прибытия Максима Грека на Русь, значить, произошло в конце XV или в самом начале XVI века. Авраамий говорит: «преподобный (Максим Грек) с клятвою писал митрополиту нашему и всему собору, чтобы сюды, к Москве, от греческого патриарха ни попа, ни дьякона не приимали в приобщение. И сие писал преподобный Максим, русскую землю оберегая, ведая подлинно, что у них, в греках, по извещению святого Селивестра папы римского, вера христианская погибла без остатку». Но в таком случае, константинопольский патриарх Иеремия, учредивший у нас патриаршество и поставивший нашего первого патриарха Иова, и иерусалимский патриарх Феофан, поставившей у нас в патриархи Филарета Никитича, никак не могли быть признаны православными лицами, так как в то время у всех греков самая «вера христианская погибла без остатку». Таким образом на очень важный принципиальный вопрос о времени и обстоятельствах отдаления греков от православия, у противников церковной реформы получался совсем путанный и даже противоречивый ответ: греки отступили от православия то еще до завоевана Константинополя турками, то после завоевания, вследствие насилия турецкого, то до приезда к нам Максима Грека, то уже после его приезда в Москву. По мнению же некоторых отступление греков от православия совершилось в самое последнее время пред вступлением у вас на патриарший престол Никона, так что ранее бывшие в Москва восточные патриархи: Иеремия константинопольский и Феофаяъ иерусалимский, были еще строго православны: крестились двоеперстно, двоили, а не троили аллилуию.