Патриархи и президенты. Лампадным маслом по костру

Ну, а теперь о фрагментах…. Гамаюнов рассказывает нам, как «гнали священников и так называемых кулаков в Сибирь и на Колыму – умирать». Нет, не на Колыму, а в Казахстан, на Урал, в Новосибирскую область. Но, конечно, умирали. Однако не только, как уверяет так называемый шеф. В первое время смертность в спецпоселениях была выше, чем в целом по стране, в 1933-м голодном году превысила 13 %, но уже в следующем 1934-м упала до 3,7 %, а в 1935-м рождаемость превзошла смертность. К слову сказать, примерно так же обстояло дело и с высланными во время войны некоторыми народами.

Следующий фрагмент. Цитирует Ю. Жукова: «При Сталине никого только за то, что он верующий – никто не арестовывал». От этих слов т. Гамаюнов опять задохнулся. Он, видимо, рассуждает так: коли церкви разрушали, закрывали, превращали в склады – а это, увы, действительно было, – то как могли не сажать «только» верующих?!

Между тем, самой главной причиной закрытия церквей были не козни большевиков. Ведь православная церковь была в царской России государственной и получала немалые субсидии. Так, по бюджету 1917 года на ее долю приходилось более 65 миллионов рублей. А Советская власть приняла закон об отделении церкви от государства. И тогда у церкви вдруг остался один источник – лепта прихожан, число которых резко уменьшилось. Содержать церкви стало не на что, они приходили в упадок. Что было делать с опустевшими церквами, поступавшими на бюджет местных Советов? В них устраивали клубы, склады, хранилища, притом часто отнюдь не всегда по причине безбожного мракобесия. Но, конечно, и это вызывало протесты, притом – порой даже у самых убежденных атеистов, каким был, например, знаменитый нобелевский лауреат академик И.П. Павлов, который предостерегал главу правительства В.М. Молотова от «большой государственной ошибки» в этом вопросе. О нем, впрочем, рассказывают, что из стариковского фрондерства он носил царские ордена и картинно крестился у каждой церкви, мимо которой проходил.

Вот еще примечательный эпизод того времени. Прихожане одной из церквей Петрограда 21 января 1921 года обратились в Наркомюст с просьбой отменить решение какой-то инстанции о превращении их церкви в клуб. Копию своей просьбы они, надо полагать, передали всероссийскому ходатаю той поры Максиму Горькому, а тот – Ленину. И вот уже 27 января Ленин пишет Петру Ананьевичу Красикову, заведующему отделом культов при Наркомюсте:

«Тов. Красиков! Эту просьбу передал мне A.M. Горький. Удобно ли, даже при особых условиях, превращать церковь в клуб? Есть ли налицо какие-либо особые условия? Не лучше ли отменить и вернуть церковь? Разберитесь, пожалуйста, и разузнайте повнимательнее, а мне пришлите краткое сообщение об итоге.

Ленин».

Думаю, при чтении этого документа у т. Гамаюнова опять перехватит дыхание и екнет селезенка. Ну что тут поделаешь…

Да, церковь отделили от государства, но между разделившимися нередко возникали конфликты. Надо бы вам знать, что 1-й Всероссийский Поместный Собор (авг. 1917 – сент.1918) объявил Октябрьскую революцию «пришествием антихриста». И поначалу духовенство в большинстве своем поддержало это. Церковная печать призывала верующих вступать в ряды белых армий, и возникли «батальоны Богородицы», «полки Иисуса», дружины «Святого креста»…

Есенин в 1924 году рисует такую беседу монахов, возможно, бывших воителей этих полков:

Говорят, забыв о днях опасных:

«Уж как мы их… Не в пух, а прямо в прах…

Пятнадцать штук я сам зарезал красных.

Да столько ж каждый, всякий наш монах…»

Со временем положение, слава Богу, изменилось. Патриарх Тихон, поняв, что народ за Советскую власть, переосмыслил свою изначальную враждебную позицию и в завещании, написанном в день смерти 7 апреля 1925 года, призвал верующих к примирению и сотрудничеству с новой властью.

Пожалуй, удивляться надо не тому, сколько церквей в той буре было разрушено, а тому, сколько сохранилось. Они действовали, и верующие беспрепятственно посещали их не только на Рождество и Пасху. Я лично видел это и в родной тульской деревне Рыльское, и в московском Измайлове, когда оно было еще селом, и в Богоявленском соборе, что в Елохове, мимо которого особенно часто ходил и проезжал, когда учился в Бауманском училище (МВТУ), а позже – в Энергетическом институте. Шли и шли верующие, а рядом – ни одного, т. Гамаюнов, «воронка». И еще в 1920-м не тащили же в кутузку Блока за то, что у него

В белом венчике из роз

Впереди – Исус Христос.

Впереди чего? Отряда красноармейцев.

В 1943 году Сталин пригласил высших иерархов церкви и все их просьбы: от разрешения колокольного благовеста до восстановления патриаршества, – удовлетворил, и даже с весьма существенным превышением.

* * *