Патриархи и пророки

Теперь у Авессалома была многочисленная армия, но она состояла в основном из людей, не имевших военного опыта. До сих пор они не принимали участия ни в одном сражении. Ахитофел хорошо знал, что положение Давида было далеко не безнадежным. Большая часть людей все еще оставалась верной ему. Он был окружен испытанными в битвах, преданными своему царю воинами. Его армией командовали талантливые и опытные полководцы. Ахитофел знал, что после первого восторга новым царем последует обратная реакция. Даже в случае провала своего восстания Авессалом имел возможность примириться с отцом – тогда на Ахитофела, как на главного его советника, падет самая большая доля вины за мятеж и самое тяжелое наказание. Для того чтобы отрезать Авессалому все пути к отступлению, Ахитофел подтолкнул его к поступку, который сделал бы примирение между отцом и сыном невозможным. С сатанинской изощренностью этот коварный и беспринципный советник убеждал Авессалома к преступлению мятежа присовокупить еще и преступление кровосмешения. Перед глазами всего Израиля он должен был войти к наложницам своего отца – согласно восточным обычаям, это являлось свидетельством того, что он унаследовал трон отца. Авессалом последовал этому отвратительному совету. Так исполнилось Слово Божье к Давиду через пророка: “Вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих пред глазами твоими, и отдам ближнему твоему… Ты сделал тайно; а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем” (2 Цар. 12:11,72). Бог не допустил бы этого нечестия, но, по причине греха Давида, Он не вмешался, чтобы предотвратить его.

Ахитофела глубоко уважали за его мудрость, но ему недоставало света, исходящего от Бога. “Начало мудрости – страх Господень” (Притч. 9:10). Этим-то он как раз и не обладал, ибо в противном случае он не обосновал бы успех государственной измены на преступлении кровосмешения. Люди с испорченным сердцем замышляют различного рода беззакония, как будто бы и не существует Всесильного Провидения, могущего разрушить их козни. “Живущий на небесах посмеется. Господь поругается им” (Пс. 2:4). Господь говорит: “Не приняли совета моего, презрели все обличения мои; за то и будут они вкушать от плодов путей своих и насыщаться от помыслов их… и беспечность глупцов погубит их” (Притч. 1:30–32).

После того как Ахитофел осуществил выработанный им для своей личной безопасности план, он настаивал на том, чтобы Авессалом немедленно предпринял военные действия против Давида. “Выберу я двенадцать тысяч человек, – сказал он, – и встану и пойду в погоню за Давидом в эту ночь. И нападу на него, когда он будет утомлен и с опущенными руками, и приведу его в страх; и все люди, которые с ним, разбегутся; и я убью одного царя, и всех людей обращу к тебе”. Этот план был одобрен царскими советниками. Если бы так произошло, тогда Давид, несомненно, был бы убит, но Господь вмешался и спас его. Высшая мудрость, а не мудрость Ахитофела, управляла событиями. “Господь судил разрушить лучший совет Ахитофела, чтобы навести Господу бедствие на Авессалома”.

Хусий не был призван на совет и не хотел идти туда без приглашения, чтобы в нем не заподозрили лазутчика, но после того как совещание окончилось, Авессалом, глубоко уважая всякое мнение советника своего отца, рассказал ему о плане Ахитофела. Хусий видел: если произойдет так, как советовал Ахитофел, то Давид погибнет. Он сказал: “Не хорош на этот раз совет, который дал Ахитофел… ты знаешь твоего отца и людей его; они храбры и сильно раздражены, как медведица в поле, у которой отняли детей, и отец твой – человек воинственный; он не остановится ночевать с народом”. Он убедил Авессалома, что, преследуя Давида, схватить его не удастся, а поражение вызовет неизбежное разочарование, чего следует особенно опасаться. “Ибо, – сказал он, – всему Израилю известно, как храбр отец твой и мужественны те, которые с ним”. И он предложил собственный план, который искусно льстил честолюбивой и эгоистичной натуре Авессалома, жаждущей проявить свою власть. “Я советую: пусть соберется к тебе весь Израиль, от Дана до Вирсавии, во множестве, как песок при море; и ты сам пойдешь посреди его. И тогда мы пойдем против него, в каком бы месте он ни находился, и нападем на него, как падает роса на землю; и не останется у него ни одного человека из всех, которые с ним. А если он войдет в какой-либо город, то весь Израиль принесет к тому городу веревки, и мы стащим его в реку, так что не останется ни одного камешка”.