Патриот

– Ну и здоровый же он, па.

И тогда все посмотрели на высящиеся вокруг, поросшие водорослями здания, и у всех возникла одна и та же большая Мысль, оставшаяся невысказанной, но породившая множество маленьких мыслей. Мыслей о зловещей ряби на морской поверхности, о таинственных всплесках в темной воде подвалов, о щупальцах, шевелящихся в зеленой глуби, и о всяких разных странностях, которые иной раз находишь в своих сетях или на берегу после прилива. Вид некоторых таких странностей мог отбить охоту к рыболовству на всю оставшуюся жизнь.

И как-то вдруг оказалось, что никто больше не хочет ничего искать – из опасения найти.

Дубина Джексон юркнул обратно под брезент.

– Почему бы нам не вернуться домой, а, пап? – спросил сын. – Ты ж сам говорил, что здесь, похоже, кишмя кишат привидения.

– Пусть кишат, это анк-морпоркские привидения! И ни один поганый иностранец даже пальцем их не коснется!

– Па?

– Что, сынок?

– А кто такой был господин Хонг?

– Откуда мне знать?

– Да нет, я так… Просто, когда мы возвращались, один человек сказал: «Все мы знаем, что случилось с господином Хонгом, когда он в полнолуние устроил торжественное открытие рыбного ресторана «Три Веселых Сколько-Съешь Рыбы», причем ресторан тот – помните? – стоял прямо на месте старого, посвященного какому-то рыбьему богу храма, что на Дагонской улице…» Но я, к примеру, ничего такого не знаю и не помню.

– Ах вот оно что… – Некоторое время Джексон сосредоточенно размышлял. – Что ж, Лес, ты уже, гм, взрослый… В общем, господин Хонг… он очень быстро закрыл свое заведение и уехал вроде как в спешке, сынок. Так торопился, что даже кое-что забыл.

– Правда? И что он забыл?

– Ну, если тебе так хочется знать… половину ушной раковины и почку.

– Круто!

Лодка вдруг качнулась, раздался треск взламываемой древесины. На отца и сына обрушился поток водяных брызг, и кто-то прокричал из влажной тьмы:

– Ты почему не зажигаешь огни, второй двоюродный брат шакала?!

Джексон схватил лампу и поднял над головой.

– А ты что делаешь в анк-морпоркских территориальных водах, верблюдоедный дьявол?

– Эти воды принадлежат нам!

– Мы сюда первыми прибыли!

– Да ну? Это мы прибыли первыми!

– Ты повредил мою лодку! Это пиратство, вот что это такое!

Кругом уже вовсю кричали. Во мраке две флотилии столкнулись. Бушприты обрывали снасти. Борт бился о борт. Контролируемая паника, нормальная для процесса мореплавания, перешла в панику неконтролируемую, бешеную, состоящую из мрака, водяных брызг и треска обрываемых снастей.

В такие минуты древние морские традиции, объединяющие всех мореплавателей в борьбе против общего врага – голодного и безжалостного океана, – эти традиции должны выходить на первый план.

И то, что господин Ариф огрел господина Джексона веслом по голове, не укладывалось ни в какие традиции.

– Гм-м? Вм-м-м?

Ваймс с трудом разлепил один глаз, который еще как-то слушался его приказов. Взгляду предстало нечто жуткое:

«…Я зачитал иму иво права на что, он сказал а ни пашел бы, ты легавый. Тогда, сержант Детрит вынис иму строгое придупржедение и он громка ойкнул…»

«На свете есть много такого, в чем я не большой мастак, – подумал Ваймс, – но, по крайней мере, я не обращаюсь с пунктуацией так, как будто играю с запятыми в «пятнашки»…»

Он перекатил голову на другую сторону, подальше от ломаной грамматики Моркоу. Кипа бумаг под ним шевельнулась.

Письменный стол Ваймса уже стал притчей во языцех. Когда-то на нем лежали аккуратные стопки бумаг, но постепенно они, как это свойственно слишком высоким стопкам, перекосились и расползлись в стороны. В результате сформировался плотный слой, мало-помалу превращающийся в нечто вроде канцелярского торфа. Поговаривали, что где-то в глубине его прячутся тарелки и остатки еды. Проверить достоверность слухов желающих не находилось. Некоторые даже утверждали, что слышали доносящийся из бумажных залежей шорох, как будто там что-то шевелилось.

Кто-то благовоспитанно кашлянул. Ваймс поднял голову и увидел большое розовое лицо Вилликинса, дворецкого госпожи Сибиллы. Собственно, и его дворецкого тоже, хотя Ваймс никак не мог к этому привыкнуть.

– Думаю, нам следует поспешить, сэр Сэмюель. Ваш парадный мундир я доставил, а принадлежности для бритья стоят готовые на раковине.

– Что? Что?!

– Через полчаса вы должны быть возле Университета. Госпожа Сибилла просила передать, что, если к указанному времени вас там не будет, она вытащит из вас все кишки и пустит их на чулки, сэр.

– Она при этом улыбалась? – С трудом поднявшись, Ваймс неверным шагом направился к источающей пар раковине.

– Совсем чуть-чуть, сэр.

– О боги…

– Совершенно согласен, сэр.

Ваймс пытался бриться, в то время как Вилликинс у него за спиной подметал пол и вытирал пыль. Городские часы пробили десять.