Патриот

– И… ты никогда не задумывался о том, чтобы поискать работу в Щеботане или где-нибудь еще? Анк-морпоркские стражники сейчас в большом почете, в других городах спят и видят, как бы заманить к себе на службу одного из них.

– Что? Оставить Анк-Морпорк? – Тон, которым был задан этот вопрос, не оставлял сомнений в ответе.

– Нет… наверное, нет, – с печалью в голосе отозвалась Ангва.

– К тому же я представить себе не могу, что господин Ваймс будет без меня делать.

– Тоже точка зрения, – согласилась Ангва.

До Мошеннического переулка оставалось рукой подать. Переулок (название которого, кстати, совсем не соответствовало истине) располагался в самом центре гетто для, как назвал бы их лорд Ржав, «квалифицированных ремесленников» – то есть для людей, стоящих на социальной лестнице слишком низко, чтобы что-то решать, но в то же время достаточно высоко, чтобы за них можно было все решить. По большей части тут жили маляры и полировщики. Люди, обладающие не слишком многим, но гордые даже этим. Свидетельства данной гордости встречались повсюду. Для начала – начищенные до блеска таблички с номерами домов. Сами дома после долгих столетий стройки и перестройки располагались настолько близко друг к другу, что превратились, по сути, в одно длинное здание, но линии раздела между собственностью одного хозяина и собственностью следующего представляли собой своего рода произведения искусства – с такой точностью их провели, ни на волосок не зайдя на чужую территорию. Как не уставал повторять Моркоу, все это свидетельствовало лишь о том, что здесь жили люди, инстинктивно осознающие: основой цивилизации служит разделяемое всеми уважение к частной собственности. Ангва же считала местных обитателей прижимистыми сволочами, которые без денег не скажут вам даже который час.

Моркоу бесшумно скользнул мимо витрины кондитерской лавки. На второй этаж вели грубые деревянные ступени. Он молча указал на мусорную кучу.

Кучу по большей части составляли бутылки.

– Сильно пьющий? – одними губами вымолвила Ангва.

Моркоу отрицательно покачал головой.

Опустившись на корточки, она стала рассматривать этикетки, но ее нос уже сообщил своей хозяйке все, что нужно было знать. «Гомопаталогический Шампунь Достабля». «Травяной Отпаласкиватель Жаломыша – С Настаящей Травой!» «Тоник От Кожы Головы «Воши Вон!» – Куча Травы!»

И прочее в том же духе. «Трава, ну точно, – подумала она. – Брось в горшок пучок водорослей – вот тебе и трава…»

Моркоу уже двинулся вверх по лестнице, когда Ангва коснулась рукой его плеча. Присутствовал еще один запах. Он, как копье, пронзал все прочие уличные ароматы. Запах из тех, к которым нос вервольфа особенно чувствителен.

Кивком показав, что ее знак замечен, Моркоу осторожно приблизился к двери. Потом ткнул пальцем вниз. Из щели под дверью натекла лужица чего-то темного и вязкого на вид.

Выхватив меч, Моркоу пинком вышиб дверь.

Шпротвиль Склонс относился к своему заболеванию очень серьезно.

Большую часть свободных поверхностей его жилища занимали бутыли всех форм и размеров – наглядное свидетельство мастерства алхимиков и человеческого оптимизма.

Остатки последнего эксперимента Шпротвиля все еще пузырились в миске на столе, а вокруг шеи у валяющегося на полу было обернуто полотенце. Некоторое время стражники рассматривали покойника. Снежный отбыл в мир иной чисто вымытым и свежепокрашенным.

– Пожалуй, можно с уверенностью утверждать, что жизнь его окончательно и бесповоротно угасла, – наконец сказал Моркоу.

– Угу, – отозвалась Ангва.

Поднеся к носу открытый флакон с шампунем, она всей грудью втянула воздух. Тошнотворный запах маринованых трав сверлом ввинтился в носовые пазухи – но это было куда лучше, чем резкий, заслоняющий собой все остальное запах крови.

– Интересно, где его голова? – нарочито небрежно, словно говоря о вещи совершенно обычной, спросил Моркоу. – А, вон она куда закатилась… Кстати, что это так воняет?

– Вот! – Ангва демонстративно встряхнула флакон. – На этикетке сказано: четыре доллара бутылка. За такую гадость!

Она еще раз глубоко затянулась из бутыли с травяной жижей, подавляя зов сидящего внутри волка.

– На первый взгляд ничего не украдено, – заметил Моркоу. – Если только мы не имеем дело со случаем ну очень чистой работы… Что такое?

– Не спрашивай!

Распахнув окно, Ангва высунулась на улицу, жадно глотая относительно свежий воздух Анк-Морпорка. Моркоу тем временем обследовал карманы убитого.

– Э-э… а ты случайно гвоздики здесь не чуешь? – спросил он.

– Моркоу! Прошу тебя! Здесь повсюду кровь! И ты еще… Прости!