Патриоты

И вот он увидел виселицу — деревянный столб с горизонтальной перекладиной, поддерживаемой распоркой. Здесь же была лошадь с телегой. На телеге с петлей в руках стоял палач с вычерненным лицом. Веревка тихонько покачивалась: палач нервничал.

Конвоиры помогли Исаву подняться на телегу. Внезапно молодого человека пробрала дрожь ужаса — он заметил то, что нарушило его душевное равновесие. Рядом с телегой на земле стоял черный гроб. Ноги обмякли; конвоирам пришлось поддержать осужденного. Вплоть до этой секунды Исав воспринимал смерть, как простой переход — что-то вроде пересечения границы. Но этот черный гроб напомнил: его ждет погребение. Живо всплыли детские страхи: быть наглухо запертым в ящике, придавленным огромной кучей земли.

Он совладал со своей слабостью, повернулся спиной к гробу и напомнил себе об их с Абигайль небесном доме… и об Андре. Какая чудесная мысль! Через несколько минут они с Джоном встретятся. Вероятно, друг в этот самый миг ждет его около небесных врат. Мужество вернулось к Исаву; он решительно смотрел на своих судей.

Пока оглашали приговор — смерть через повешение за мятежные действия против короля и государства — Исав разглядывал толпу. Знакомых лиц совсем немного. Генерала Клинтона не было. Джейкоб — рядовой шпион, и высокий военный чин не обязан присутствовать на его казни. И тут Исав увидел ее: она стояла, прислонившись к дереву, почти закрывавшему ее мощным стволом. Абигайль!

Дыхание молодого человека участилось. Ему не хотелось, чтобы она видела казнь. И все же, она была такой желанной! Светловолосый ангел, оплакивающий его. Их взгляды встретились.

Он нахмурился и покачал головой, дав понять ей, что она не должна была приходить.

Она приподняла изящную руку; ее жест говорил — я все поняла.

— Я просто хотела увидеть тебя еще раз, — неслышно, одними губами проговорила она.

— Мой брат? — тоже одними губами спросил Исав.

— Дома.

Исав улыбнулся и кивнул.

— Я люблю тебя, — беззвучно зашевелились ее губы. — Я люблю тебя! — Потом она повернулась и побежала. Он смотрел ей вслед до тех пор, пока мог ее видеть.

— Подсудимый! Ваше последнее слово?

Исав вздрогнул и очнулся.

— Я молюсь, — сказал он, прокашлявшись, — чтобы когда-нибудь обо мне сказали: его смерть придала смысл его жизни. С твердым сердцем отдаю свою жизнь в руки Господни, верую, что Его обещание небесной жизни истинно. Слава тебе, Господи.

Кивком головы он дал понять палачу, что речь закончена. Тот согласно кивнул в ответ, проверил, крепко ли завязаны руки осужденного, и трясущимися руками накинул петлю ему на шею.

— Завязать глаза? — Голос палача тоже дрожал.

— Да.

Очевидно, палач потерял повязку — он обыскал телегу, затем спрыгнул с нее и начал копаться в каких-то ящиках и мешках.

Исав стоял с петлей на шее и ждал. Внезапно он увидел, как к толпе зевак присоседился английский генерал на белой лошади. Это был Арнольд.

Арнольд натянул поводья и, чтобы ему было лучше видно, приподнялся в седле. Знакомые пронзительные серые глаза ощупали лицо Исава; на минуту обреченный на смерть человек забыл, кем ему полагается быть. Перед его мысленным взором промелькнул большой отрезок его жизни: их первая встреча в Кембридже, дикие леса Мэна, госпиталь около Квебека, Саратога, Филадельфия.

Телега качнулась. В нее забрался палач.

Взгляд Арнольда приобрел озадаченное выражение. Внезапно его в глазах мелькнула догадка. Последним, кого увидел Исав перед тем, как черная повязка обвила его голову, был Арнольд, внезапно вскинувший руку и направивший коня к виселице.

— Лучше бы вам поторопиться, друг мой, — шепнул Исав палачу. — Не заставляйте меня страдать дольше, чем необходимо.

Ухом молодой человек улавливал какое-то волнение в толпе. Там, где находился генерал. Телегу тряхнуло — это спрыгнул палач.

— Быстрее, пожалуйста, быстрее, — шептал Исав.

— Стой! — крикнул Арнольд, — Отстав…

Последнее, что слышал Исав в этой жизни, был голос палача, понукающего лошадь. Арнольд не успел его спасти.

Человек, разительно похожий на того, что болтался в петле, стоял, спрятавшись в глубокую тень. Он прижимал к груди Библию и плакал.

Джейкоб до последней секунды не верил, что Исав пойдет до конца. Он убедил себя, что это какая-то хитрость, что как только он уедет, брат убедит всех, что он — Исав Морган и его освободят. А потом уплывет за океан и начнет новую и счастливую жизнь — в то время как его семья будет считать его святым мучеником.

Но нет, для Исава Моргана не будет новой жизни в Англии. Ни Абигайль. Ни детей. Его тело раскачивалось в петле, той самой, что была припасена для Джейкоба.

Слезы застлали дымкой глаза молодого человека, он поднял воротник сюртука и шагнул на тротуар. Ему надо добраться до фермы, а оттуда — домой.

Пересекая улицу, он огляделся и заметил Абигайль, а она его.

— Эй, вы! С книгой! — Позвучал прямо над ним отчетливый голос.

Джейкоб вскинул глаза вверх и увидел перед собой Арнольда. Генерал восседал на белой лошади; его сопровождали четверо верховых.

— Исав?