Патрициана

Велена не знала, чем так привлекло её это существо. Она ходила на арену, потому что сюда ходили все, не чувствуя вкуса чужих побед. Вместе со всеми пила вино и проигрывала деньги на закрытых патрицианских вечерах. Велене было душно здесь – сколько она себя помнила. И этот странный боец стал первым в её жизни существом, чьи когти прорвались сквозь марево нескончаемого римского дня, в котором она тлела на солнце и бесконечно умирала. Он стал наваждением, и, увидев его в первый раз, Велена поняла, что придёт и будет смотреть ещё. Теперь она ходила на Арену только ради него. Вот уже четырнадцать дней.

«Я хочу его себе», – подумала Велена. Мысль родилась внезапно, как и все мысли, которые она обычно воплощала в жизнь. В это мгновение Велене было абсолютно всё равно, что гладиатор ни жив, ни мёртв. Что денег у патрицианы давно уже едва хватает на то, чтобы раздавать долги, а поставщик фруктов третью неделю работает на неё в кредит. Велене было всё равно, что скажут благородные патриции, когда увидят рядом с ней мужчину-раба, крылатого – уже не мальчика, каких дозволялось заводить аристократкам, а взрослого воина со шрамами на плечах.

Велена увидела эти шрамы, и внизу живота завибрировала дрожь, при мысли о том, как она могла бы коснуться их. Провести кончиками пальцев, исследуя один за другим.

Обычно если Велена чего-то хотела, она мгновенно приводила это желание в жизнь, и потому, резко развернувшись на пятках, перебросила тогу через согнутый локоть и сообщила остальным гостям:

– Я хочу прогуляться. Ложа в вашем распоряжении, а меня можете не ждать.

Тайра и Дариус переглянулись между собой.

– Я, пожалуй, пройдусь с тобой, – сказал Дариус.

– И я, – поддержала Тайра.

– А я уж точно не останусь здесь одна, – Лемера в мгновение ока соскочила со своей скамьи.

Велена закатила глаза, но промолчала. Она всё равно не знала, куда собирается идти и что будет делать теперь.

Все вчетвером они вышли в коридор, серпантином оплетавший трибуны по окружности, и медленно стали спускаться вниз.

– На днях будем играть у меня, – сказал Дариус задумчиво, оглядываясь по сторонам, – Кто придёт?

– Я уезжаю, – равнодушно ответила Тайра.

– А я может быть, – ответила Велена, не глядя на него.

Горожане, разодетые в зелёные и алые тоги, раскланивались перед ними, встречая на пути, но Велена не замечала и их. Она думала о том, как мало изменился этот город за прошедшие шестьсот лет – и в то же время насколько он стал другим.

Энтари, приплывшие в Империю из неведомых на материке южных земель, могли бы превратить его в рай на земле. Но вместо этого лишь научили местных жителей курить табак, а сами переняли их привычки к кровавым играм и любовь к бесконечной войне.

Она попыталась представить, каким был этот колизей шесть сотен лет назад, и обнаружила, что видит его точно таким же, как сейчас.

«Но мой отец не был таким, как они», – подумала она в недоумении, – «Он верил в ту войну, которую вёл», – и тут же мысленно посмеялась над собой. Теперь, когда Империя простиралась от тёплых Средиземных берегов и Апеннинского полуострова до ледяных морей севера, когда покорила и хвойные леса, и заснеженные вершины, и огромные ледники, ей не с кем больше было воевать. Дальше на юг – только бескрайние песчаные пустыни и коралловые рифы. Да ещё таинственная земля за туманами, куда им, энтари, не вернуться уже никогда.

На нижнем этаже амфитеатра расположились торговцы выпечкой и вином. По большей части их услугами пользовались простолюдины, и Велена миновала их, не обращая внимания ни на кого. Зато Сант не преминул схватить пробегавшую мимо прислужницу за зад. Взвизгнув, та накренила кувшин с вином, так что Тайра мгновенно отшатнулась от неё, столкнулась плечом с горожанином, спешившим по своим делам, и принялась демонстративно отряхивать испачканную о него тунику.

– Простите, благородные господа! – досмерти перепуганная прислужница рухнула на колени на грязный пол. Велена поморщилась, потому что смотрела девушка прямиком на неё – видимо решила, что она единственная из трёх господ, кто ещё не обижен.

– Тайра, перестань, – обогнув девушку, Велена продолжала идти вперёд. Ни на кого из спутников она не обернулась, и продолжают ли они идти за ней проверять не стала.

Лемера, поколебавшись, замедлила ход и, присев рядом с девушкой, принялась её успокаивать. Велена не смотрела и на неё.

Сейчас она с удовольствием избавилась бы от всех троих, только не знала как.

– Я видела у входа выставляют превосходных жеребцов, – заметила она, будто бы невзначай, – присмотрела себе одного. Арабская порода. Как по-твоему, Дариус, стоит покупать?

Темноволосый патриций отвлёкся от помоста, на котором выставляли рабов, и теперь посмотрел на неё.

– Арабская порода? – уточнил он. – У тебя разве мало арабских жеребцов?

Велена пожала плечами. Она, наконец, выцепила взглядом проход в помещения для бойцов и теперь внимательно смотрела туда, где за массивной дверью скрывалась её цель.

– Думаю, никогда не помешает завести ещё одного, – сказала она. – Пожалуй, куплю его после боёв.