Патриций

– Секутор.

– Может быть, назовешь свое имя?

– Почему бы и нет? – Юний передернул плечами. – Меня называли Рысь из Трех Галлий.

– Рысь из Трех Галлий?! – с удивлением воскликнул германец. – А я ведь когда-то слыхал о тебе. Ты бился на арене амфитеатра Флавиев?

– Да. А где сражался ты?

– В Медиолане. Как ты освободился? Выкупился у ланисты?

– Получил рудис.

– Вот как? Поздравляю. А я – бежал… Рысь из Трех Галлий! Надо же, вот уж никогда не думал встретиться. Что же, теперь ты служишь римлянам?

– Нет. Самому себе. Я, видишь ли, юрист.

– Юрист?! – Пленник удивленно хлопнул глазами. – Ну, надо же! Впрочем, если у тебя и ум такой же, как манера сражаться, – почему бы и нет? Знаешь, как я хочу умереть?

– И как же?

– Сражаясь с десятком воинов! Пасть в битве… Пусть не на арене, здесь… – Разбойник пристально посмотрел прямо в глаза Юния.

– Обещаю, – Рысь не отвел взгляда. – Если ты победишь – получишь свободу.

– Хм, – алеман презрительно скривился, – думаешь, она мне так уж нужна?

– Зачем же тогда ты бежал? – удивился Юний. – Ты здорово бьешься и вполне мог бы остаться тренером.

– Я должен был отомстить, – хмуро заметил пленник. – Отомстить одному смрадному гаду.

– Догадываюсь, что отомстил, – вспомнив Тварра, тихо сказал Рысь. – У меня тоже есть кому мстить. Вот только не знаю, как его разыскать.

– Он германец? Сигамбр, херуск, хавк? Или, может быть, из квадов?

– Из ободритов, – признался Юний. – Их вождь. По крайней мере, им был когда-то.

Сейчас, может быть, уже умер. Что ж, отомщу его роду.

– Отомстишь роду? – Германец прищурился. – Странная мечта для римлянина.

– А я и не римлянин. Мой отец был склавином… или венетом, как их называют в Риме.

– Венеты… – протянул пленный. – Знаю, они живут далеко за Одрой.

– Одра – это река?

– Да. На востоке. За ней есть еще одна река, а дальше – густые леса, болота и степи.

– Далеко… – покачал головой Юний. – И все же – я доберусь!

– Думаю, тебе вовсе не придется так далеко идти, – неожиданно хохотнул разбойник. – Множество ободритов, самые воинственные, уже давно пополнили бродячие шайки алеманов.

– Вот как? А ты не слышал про некоего Тварра?

– Тварр? Нет, не слыхал. Пограничье большое.

– Он был вождем, смелым, удачливым, жестоким…

– Значит – здесь, – пленник убежденно кивнул, – такие все здесь. Ищут богатства и славы. Ни то ни другое ведь не добудешь крестьянским трудом или охотой. Ну, доливай свой фалерн.

– Я так и не спросил, как твое имя?

– На арене меня назвали Илмар Длинные Руки. Алеманы зовут – Два Меча.

– Прощай, Илмар Два Меча. Желаю тебе достойной смерти.

Алеман засмеялся:

– Прощай, Рысь из Трех Галлий. Помни – именно достойную смерть ты мне и обещал.

– Сделаю.

Юний долго не мог заснуть, все думал. Об этом германце, о Тварре и ободритах, о погибшем Хротальве. Жаль парня. Но он сам выбрал свободу, зная, что, быть может, за нее придется заплатить жизнью. Рысь ведь его лишь слегка подтолкнул к этому выбору. И все же, все же… Кстати, странную находку сделал Эрнульф. Очень странную, учитывая место. Игральную кость. Как-то слабо увязывалась она с растерзанными оборотнем телами, даже совсем не увязывалась. Оборотни играют в кости? А может, они еще и музицируют, пишут философские трактаты, танцуют? Можно вспомнить и еще одну находку у замаскированного входа в овраг – дрова, приготовленные для подачи сигнала. Ну, этим-то явно не оборотни занимались. Значит, там, в мертвом лесу, есть и те и другие… Соглядатаи разбойников-алеманов и жуткий кровавый оборотень или оборотни. Что же они друг друга не изведут? Опять странность. Или они как-то договорились и воздерживаются от взаимных нападений… Да-да, именно так, ведь все эти отгрызенные головы, кости, истерзанные тела находились именно близ замаскированного входа в овраг, вокруг мертвого леса. Словно кто-то хотел отпугнуть от тех мест ничего не подозревающих путников. Оборотням это на что? Им-то, наоборот, свои жертвы привлекать надо, а не предупреждать их.