Теоретическое или созерцательное знание обнаруживается в историческом (буквальном) толковании Священного Писания и в таинственном (духовном) разумении его (425). Преподобный Кассиан предупреждает, что надо быть скорым на слышание, но медленным на слова. «Ибо иное иметь развязность на словах, а другое — проникать в сущность небесных глаголов и чистым оком созерцать глубокие и сокровенные тайны» (428, 429).
Для достижения «истинного знания Священного Писания» необходимо приобресть самое главное — «непоколебимое смирение сердца, которое усовершением в любви приведет тебя не к тому знанию, которое надмевает, а к тому, которое просвещает» (429). Неразрывно с этим приобретением соединено постоянное чтение Священного Писания, размышление над ним и прилежное заучивание его напамять» (430).
Уразумев «тайны Божественного Писания» подобает сообщать их другим — «тем, которые в раскаянии о прежних делах угнетаются печалью и скорбью» (438). Сообщение это должно быть умеренным — мало-помалу, ибо сердцем действительнее воспринимается то, что «без чрезмерного утомления тела внушается ему» (439).
Бесплодным духовное учение бывает по двум причинам: или учащий «сам не испытал» того, что предлагает, или слушатель подвержен порокам. В первом случае слова будут пустым звуком, во втором — ожесточенное сердце не воспримет «спасительного, святого учения духовного мужа» (439).
«Итак, — утверждает преподобный Кассиан, — когда по этому учению, этим порядком будешь достигать духовного знания, то, без сомнения, будешь иметь, как мы сказали, не бесплодное, не бездейственное, но живое и плодоносное учение» (437).
Не преминул Преподобный отметить и то, что и злые люди достигают красоты речи, искусства состязания, но «в сущность Священного Писания, в сокровенный духовный смысл проникать не могут» (435). Духовное, истинное знание — это знание особое. От учености мирской, «которая осквернена нечистотою плотских пороков», она настолько отличается, что «иногда удивительно процветало даже в некоторых незнающих языков и почти неграмотных» (436).
Достигнув, с Божией помощью, возможных для человека духовной рассудительности и духовного знания, и стараясь донести сие и до других, надо и в этом состоянии быть на страже. Поэтому преподобный Кассиан свои рассуждения заканчивает призывом, который так же назидателен, как и все другие его наставления. «Итак, — зовет он, — со всей осторожностью, сколько можешь, чтобы не увлекаться любовью к суетной славе, чтобы ты мог быть участником того, кого восхваляет пророк, кто «серебра своего не отдает в рост» (Пс. 14, 5). Ибо всякий, кто слова Божии, о которых говорится: «слова Господни — слова чистые, серебро очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное» (Пс. 11, 7), преподает по любви к людской похвале, серебро свое отдает в рост, и за эту похвалу не только не заслужит никакой награды, но еще подвергнется наказанию. Ибо он для того хотел расточать сребро Господне, чтобы от этого получить себе временную награду, а не для того, чтобы Господь, как написано (Лк. 19,23), пришедши получил Свое с прибылью» (438).
Этим призывом Преподобного можно завершить и данное обозрение.
Христианское дружество
Теме «О дружестве» преподобный Иоанн Кассиан отводит лишь одно «Собеседование» аввы Иосифа (в порядке «Собеседований Египетских подвижников» под номером шестнадцатым). По объему оно небольшое (всего 19 полных страниц — 448–467), но по содержанию многозначительно.
В человечестве существует множество различных родов дружбы, как различны и сами люди. Есть дружба по родству («на законе кровности»), по общности занятий, профессии, должностей, чинов, наук, искусств, по воинской службе, по инстинкту самой природы и даже по злодеяниям… Но большинство из этих дружб имеет конец, или временные разрывы, и редкая из них длится всю жизнь. «Ибо часто прерывает и разделяет их расстояние мест, забвение от времени и другие причины. Ибо как они обыкновенно приобретаются разными союзами или корысти, или похоти, или сокровности и разных потребностей и расстроиваются по случаю встретившегося какого-либо раздора» (448–449).