Патруль

Ну, насчет этого у меня есть определенные сомнения – ты, Себастьян, почти наверняка знаешь куда больше, чем говоришь, хотя все детали тебе вряд ли известны.

– Нет уж, давай-ка я тебе в подробностях поведаю об этой истории.

– Если тебе неприятно об этом упоминать...

– Конечно, неприятно...– перебила я Себастьяна. – Но эта история с убийством Грега и пропавшей бумагой все одно быстро не закончится – мы, помимо своей воли, уже оказались втянуты в это дело. Ну, раз обстоятельства складываются таким образом, то нам с тобой неплохо бы знать друг о друге если не все, то очень многое, и это не простое любопытство – нужно быть в курсе того, где у твоего напарника может быть слабое место. Проще говоря, не стоит разыгрывать друг перед другом святую невинность. Как ты понимаешь, противник тоже в состоянии разнюхать о нас многое.

– Тут мне возразить нечего...

Когда я закончила говорить о себе, Себастьян, к моему удивлению, улыбнулся:

– Должен сказать, что в столице о твоем бое с тремя блемии все еще не забыли.

– Было бы что помнить... – поморщилась я. – Сколько лет прошло...

– Э, не скажи... – усмехнулся Себастьян. – Вспоминают и восторгаются. Очевидцы до сей поры рассказывают по всем трактирам и постоялым дворам о том, что одна девушка смогла уложить с десяток блемии одной рукой, причем рассказчики все это видели своими собственными глазами! Говорят, эти безголовые существа от ее ударов разлетались налево и направо! Надо заметить, таких очевидцев с годами отчего-то становится все больше и больше, а уж какие подробности они при этом рассказывают – просто любо-дорого послушать! Теперь это одна из тех историй, которые едва ли не вошли в пример для подражания, только вот все жалеют, что бесстрашная воительница пала смертью храбрых на поле брани, то бишь на арене. Правда, гладиаторские бои отныне под очень большим запретом, и ослушникам попадает так, что мало никому не кажется.

– Значит, решили в этом деле порядок навести?

– Стараются, но не очень получается – в столице уж слишком много любителей острых ощущений, одни из которых рады отдать едва ли не последнее, лишь бы посмотреть на кровавое зрелище, а другие готовы рисковать большими деньгами на тотализаторе.

– Похоже, в этом мире ничего не меняется.

– И вряд ли изменится – человеческую натуру переделать сложно... Кстати, когда ты вытряхивала душу из тех безголовых созданий, в столице находились еще блемии помимо той троицы, которую ты уложила на арене. Говорят, узнав о произошедшем, они долго не могли поверить в то, будто одна женщина оказалась в состоянии расправиться разом с тремя представителями их народа – там, где живут блемии, принято считать, что они непобедимы.

– Я тоже о них кое-что слышала. Говорят, у блемии принято искать того, кто убил одного из представителей их народности. Мне рассказали о том, будто блемии едва ли не требовали выдать им убийцу их соплеменников, но этим красавцам было сказано, что я не только умерла, но уже и похоронена. Так сказать, власти проявили благородство по отношению ко мне.

– Так оно и есть.

– Нет... – покачала я головой. – Дело тут вовсе не в высоких моральных принципах нашего короля или же требованиях Школы Элинея. Все куда проще и отвратительней: у блемии принято съедать врагов из числа тех, кто проявил особую храбрость, ум, мастерство, умение сражаться. Дескать, таким образом блемии тоже становятся более сильными и умными. Естественно, что у нашего короля не было никакого желания идти навстречу тем, кто в его стране собрался заняться неприкрытым людоедством.

– Пожалуй.

– Ну, а с той поры, как я поправилась, живу в этом тихом провинциальном городе – Северине, и у меня нет ни малейшего желания покидать эти места. Да и о прошлом стараюсь не вспоминать.

– Кстати, не желаешь узнать последние новости о своей бывшей подопечной?

– О Милиссандре ди Ости?

– Ну, сейчас у нее несколько иное имя – она все же замужем. Теперь ее зовут Милиссандра ди Вилльеж.

– Графиня, значит... Не завидую я ее мужу.

– Такого мнения придерживаешься не ты одна... – ухмыльнулся Себастьян. – Эта молодая особа ведет себя так, что даже королева несколько раз была вынуждена сделать ей публичное замечание. Недовольство Ее Величества вполне обосновано, ведь глядя со стороны на поведение графини ди Вилльеж, можно подумать, что она не получила ни образования, ни должного воспитания, и не усвоила тех правил, по которым живут люди ее сословия.

– Догадываюсь.