Патруль (СИ)

– Это правда? – вопрос повисает в воздухе чем-то осязаемым. Ио вздрагивает, вскидывает глаза. Вся кожа у него пронизана сеткой черных вен, а из-под отклеившегося пластыря на правом виске медленно стекает серая сукровица.

– Ио, – зову тихо.

Морлок как-то растерянно, совсем беспомощно пожимает плечами.

– Если бы я мог получить доступ к общему пакету данных, – он говорит хрипло, едва слышно, – я мог бы узнать об этом проекте. И о том, правда ли все то, что ты слышал. А сейчас... Я не знаю.

– Мы должны вернуться на Кеплер, – кровь с моей ладони, которую Ио до сих пор сжимает обеими руками, медленно, капля за каплей стекает на пол. – Забрать людей.

– Да, – через паузу отзывается Ио. – Но я...

– Что? – спрашиваю это тогда, когда становится понятно, что фразу Ио не договорит.

– Я не должен улетать, – Ио отпускает мою руку и проводит пальцем по красным каплям на полу. – Сейчас я займусь управлением станции и борта номер девяносто. Управление станет доступно людям. Вы сможете вывезти людей из колонии и отправиться на свою планету. Перенастройка не займет много времени. Через десять часов мы сможем отстыковаться уже под управлением любого из вас и вернуться на... планету.

– Ио... – начинаю было, но морлок перебивает:

– Если я полечу с вами – людям на корабле не выжить. Те, кто говорил с тобой, сделают все, чтобы я не покинул орбиту. Поэтому я останусь на Маэеон. Так будет правильно. Я сам хочу этого.

В груди у меня тоскливо тянет. Касаюсь плеча Ио и прошу:

– Иди сюда.

Он слушается, подается чуть вперед. Убираю его волосы назад, стираю пальцем сукровицу с его кожи. А потом осторожно целую его. Сначала в переносицу, а потом, чуть помедлив, в губы. Без претензии на полноценный поцелуй. Это просто касание. Но от него простреливает тоскливой болью.

Наверное, Ио чувствует это. Он ведет ладонью по моей небритой щеке, гладит.

И мне почему-то кажется, что это прощание.

***

– Значит, управление теперь на нас? – интересуется Сержант у молча стоящего рядом с пультом Ио. – Полностью?

– Возьми это, – морлок протягивает ему тонкий прозрачный обруч. – Это ключ к управлению. Адаптирует сигналы вашего мозга так, чтобы их воспринимала аппаратура. Карты, расчеты, настройки – все заложено в интерфейс. При сбоях компьютер сам считает информацию из мозга и оптимизирует для дальнейших операций. Все переведено на ваш язык. Топливо на максимуме, корабль готов к отправке.

– А ты? – как-то неловко спрашивает Горячев. Он стоит, тяжело опираясь о стену, смотрит в пол. В отличие от Сержанта, он вспомнил все практически сразу. Включая нашу с ним импровизированную «перестрелку».

– Меня я попрошу высадить в этом квадрате, – Ио коротким движением увеличивает карту и отмечает нужное место маркером. – На этом все.

– Ты меня... извини, – мне очень хорошо видно, с каким трудом Горячеву даются эти слова. – Я не хотел, чтобы все так вышло. Я не мог ничего сделать.

– Ты ни в чем не виноват, – Ио качает головой. – Ты действительно ничего не мог сделать. Никто из вас не мог.

Ему никто не отвечает. Наверное, нам просто больше нечего друг другу сказать.

***

– Пора начинать вход в атмосферу, – Ио внимательно смотрит на голографический экран. – Вот здесь. Под углом в тридцать семь градусов.

Сержант молча кивает и касается нескольких углублений.

С обручем на голове разобраться с управлением оказалось совсем легко. Каждый сенсор имел название и отмечался компьютером в момент, когда его нужно было активировать. На каждом шагу были подсказки, исключающие любую возможность ошибки. Наверное, надев обруч, с управлением справился бы и ребенок.

Оставалось только гадать, специально ли Ио упростил все до этого уровня, или управление было таким изначально.

Вход в атмосферу происходит без каких-либо осложнений. Как будто это посадка вертолета. Корабль плавно снижается теперь уже на автомате, по рассчитанной компьютером траектории, зависает над выбранным местом и медленно опускается. По полу прокатывается едва заметная вибрация и тут же затихает.

В углу экрана загорается зеленый индикатор.

Ио пару секунд смотрит на меня, а потом молча подхватывает с пола две увесистые сумки и идет к выходу с мостика. Никто не говорит ни слова. И только когда я беру с пола свой баул, Сержант хрипло спрашивает:

– Почему сразу не сказал?

– Я не знаю, – говорю это, пожимая ему руку.

– Вы оба там умрете, – Горячев тоже протягивает ладонь.

В ответ я предпочитаю промолчать. Хотя бы потому, что абсолютно с ним согласен.

Провожать меня не идут. Так что к шлюзу я иду в полной тишине. И даже звук шагов кажется приглушенным.

Створка бесшумно поднимается, впуская в буферную зону сухой холодный ветер, мелкую взвесь пыли и до боли привычный запах гнили.

Спрыгиваю на каменистую растрескавшуюся землю и зову:

– Ио!

Морлок резко оборачивается. Удивление в его глазах сменяется болезненным пониманием. Он почти осторожно опускает сумки на землю и снова поднимает на меня взгляд.