Патруль Времени

Уиткомб уставился на мертвое тело, распростертое на полу. Оно показалось ему трогательно маленьким.

– Я не думал, что придется убить его, – сказал Эверард. – Но время… не переупрямишь. Наверное, так и было записано.

– Лучше уж такой конец, чем суд Патруля и ссылка на какую-нибудь планету, – добавил Уиткомб.

– По букве закона, он был вором и убийцей, – заметил Эверард. – Правда, он пошел на это ради своей великой мечты.

– Которую мы разрушили.

– Ее могла разрушить история. Так, скорее всего, и было бы. Одному человеку для такого дела не хватит ни мудрости, ни сил… Мне кажется, большинство бед человечеству приносят фанатики с добрыми намерениями – вроде него.

– В таком случае нам что, нужно опустить руки и пассивно принимать все, что происходит?

– Подумай о своих друзьях из тысяча девятьсот сорок седьмого года, – возразил Эверард. – Их бы попросту никогда не существовало.

Уиткомб снял плащ и попытался отчистить его от крови.

– Пора идти, – сказал Эверард и быстрым шагом направился к двери в глубине зала. Там пряталась наложница, которая испуганно вытаращила на него глаза.

Для того чтобы выжечь замок, пришлось воспользоваться бластером Штейна. В задней комнате находился темпомобиль из империи Инг, а также книги и несколько ящиков с оружием и снаряжением. Эверард загрузил в машину времени все, кроме ящичка с изотопным топливом. Его нужно оставить, чтобы в будущем они смогли узнать обо всем, вернуться в прошлое и остановить человека, который решил стать богом.

– Может, ты доставишь все это в тысяча восемьсот девяносто четвертый, на склад компании? – спросил он. – А я отправлюсь туда на нашем роллере и встречусь с тобой в управлении…

Уиткомб долго смотрел на него, ничего не отвечая. Потом выражение растерянности на его лице сменилось решимостью.

– Все в порядке, дружище, – сказал англичанин. Он как-то грустно улыбнулся, а потом пожал Эверарду руку. – Ну, прощай. Желаю удачи.

Эверард провожал его взглядом, пока он не скрылся внутри гигантского стального цилиндра. Слова друга озадачили Эверарда, ведь через несколько часов их ждало чаепитие в 1894-м…

Беспокойство не покинуло его и после того, как он выбрался из дома и смешался с толпой. Чарли – парень со странностями. Ну что ж…

Эверард беспрепятственно покинул город, добрался до рощицы и вызвал туда темпороллер. Поблизости могли оказаться люди, которые непременно прибежали бы посмотреть на странную птицу, упавшую сюда с небес, но он тем не менее не стал спешить и откупорил флягу с элем: ему просто необходимо было выпить. Затем он окинул напоследок взглядом древнюю Англию и перенесся в 1894 год.

Как и было условлено, его встретил Мэйнуэзеринг со своими охранниками. Руководитель отделения встревожился, увидев, что патрульный прибыл один, а его одежда покрыта засохшей кровью. Но Эверард быстро всех успокоил.

Ему потребовалось довольно много времени, чтобы вымыться, переодеться и представить секретарю полный отчет об операции, и он думал, что Уиткомб вот-вот приедет в кебе, но англичанина все не было и не было. Мэйнуэзеринг связался со складом по рации, помрачнел и, повернувшись к Эверарду, сказал:

– Все еще не появился. Может, у него возникли неполадки?

– Вряд ли. Эти машины очень надежны. – Эверард закусил губу. – Не знаю, в чем дело. Может быть, он неправильно меня понял и вернулся в тысяча девятьсот сорок седьмой год?

Послав туда запрос, они установили, что Уиткомб не появлялся и там. Эверард и Мэйнуэзеринг отправились пить чай. Когда они вернулись в кабинет, новых сведений об Уиткомбе так и не поступило.

– Лучше всего обратиться к полевым агентам, – сказал Мэйнуэзеринг. – Я думаю, они смогут его отыскать.

– Нет, подождите.

Эверард остановился как вкопанный. Возникшее у него еще раньше подозрение переросло в уверенность. Боже, неужели?…

– У вас есть какая-то догадка?

– Да, что-то в этом роде. – Эверард начал стаскивать с себя викторианский костюм. Его руки дрожали. – Будьте добры, доставьте сюда мою одежду двадцатого века, – попросил он. – Возможно, я сам смогу найти его.

– Вы должны предварительно сообщить Патрулю о ваших предположениях и дальнейших намерениях, – напомнил Мэйнуэзеринг.

– К черту Патруль!

6

Лондон, 1944 год. На город опустилась ранняя зимняя ночь; пронизывающий холодный ветер продувал улицы, затопленные мраком. Откуда-то донесся грохот взрыва, потом в той стороне над крышами заплясали языки пламени, похожие на огромные красные флаги.

Эверард оставил свой роллер прямо на мостовой (во время обстрела самолетами-снарядами «фау» улицы были пустынны) и медленно двинулся сквозь темноту. Сегодня семнадцатое ноября. Тренированная память не подвела его: именно в этот день погибла Мэри Нельсон.

На углу он нашел телефонную будку и стал просматривать справочник. Нельсонов там было много, но в районе Стритема значилась только одна Мэри Нельсон – скорее всего, мать девушки. Пришлось допустить, что мать зовут так же, как и дочь. Точного времени попадания бомбы Эверард не знал, но мог легко установить его прямо здесь.