Патруль Времени

Бородач настигает, мгновение летит рядом, свешивается и правой рукой обвивает мою талию. Эти мускулы сделаны из титановой стали! Отрываюсь от земли. Курс самообороны! Зря, что ли, я его прошла?! Бью растопыренными пальцами в глаза. Похититель слишком ловок, моя рука отброшена. Какая-то манипуляция с панелью управления… И вдруг мы уже совсем в другом месте.

3 июня 1533 года (по юлианскому календарю)

В тот день очередной караван доставил в Каксамалку долю сокровищ – перуанцы желали выкупить своего повелителя. Их издалека заметил Луис Ильдефонсо Кастелар-и-Морено, когда за городской чертой проводил учения своей конницы. Солнце уже низко висело над западными холмами – настало время войску возвращаться. По долине протянулись тени, блестела река, закатные лучи золотили пар над царскими купальнями, построенными над горячими ключами. С юга по дороге гуськом плелись ламы и носильщики; пройдя много лиг с тяжким грузом, они были изнурены до крайности. На полях туземцы разгибали спины, бросали торопливый взгляд на вереницу и возвращались к работе. Кто бы ни правил этими людьми, они подчинялись беспрекословно – покорность была у них в крови.

– Примите командование, – бросил лейтенанту Кастелар и дал жеребцу шпоры.

Сразу за околицей он натянул повод и застыл в ожидании каравана.

Какое-то движение слева привлекло его взгляд. Из проема между двумя глинобитными постройками с белеными стенами и тростниковыми крышами вышел человек. Он был долговяз; если бы Кастелар спешился, то оказался бы ниже его на три с лишним дюйма. Окружающие тонзуру волосы были такого же пыльно-коричневого цвета, как и ряса францисканского монаха, но возраст почти не сказался на светлокожем, с тонкими чертами, без следов оспы лице. Даже все зубы у этого человека были на месте.

В последний раз эти двое виделись несколько недель назад, и немало событий случилось за минувшее время, но Кастелар мигом опознал фрая Эстебана Танаквила. Он и сам был узнан.

– Приветствую вас, святой отец.

– Да хранит вас Всевышний, – последовал отклик.

Монах остановился у стремени всадника. Их миновал караван с сокровищами. Город встретил его восторженными возгласами. Позволил себе выразить радость и Кастелар:

– Красота! Правда же, великолепное зрелище?

Не получив ответа, он опустил взгляд на монаха. У того на лице застыла мученическая гримаса.

– В чем дело? – удивился всадник.

Тяжко вздохнув, Танаквил произнес:

– Не могу не испытывать жалости к этим несчастным. Они изнурены, у них сбиты в кровь ноги. Разве не печальное зрелище? Также не могу не думать о том, что сюда они доставили накопленные их предками за многие века богатства, – и о том, каким образом эти сокровища были отняты у них.

Кастелар напрягся в седле.

– Неужто вы считаете, что наш командир не прав?

«Сказать, что это человек со странностями, – ничего не сказать», – подумал он.

Странным было уже то, что Танаквил принадлежал к францисканскому ордену. В отряде почти все монахи были доминиканцами. Загадка, как сюда попал фрай Эстебан и почему ему доверяет Франсиско Писарро. Хотя последнее можно объяснить ученостью и деликатным манерами, ведь то и другое здесь редкость.

– Ну что вы, конечно же нет, – ответил брат Эстебан. – И все же… – Он не закончил фразу.

Кастелар поморщился. Он догадывался – или считал, что догадывается, – какие мысли бродят под этой бритой макушкой. Положа руку на сердце, дон Луис и сам не считал вполне законным содеянное отрядом Писарро в последний год. Великий инка Атауальпа встретил испанцев мирно, позволил им расположиться на отдых в Каксамалке, благосклонно принял их приглашение и явился в город для продолжения переговоров. Рабы доставили носилки со своим повелителем прямо в западню. Под пулями и клинками конкистадоров полегла его свита – сотни воинов, – а сам он оказался в плену. За освобождение царя инков испанцы потребовали одну комнату наполнить золотом, а другую дважды наполнить серебром. Вняв мольбе Атауальпы, его подданные теперь собирали ценности по всей стране и сносили их в Каксамалку.

– На то Божья воля! – процедил Кастелар. – Мы принесли сим язычникам веру Христову. С их вождем обращаются достойно – надеюсь, вы не будете спорить? Ему оставлены жены и слуги, и он не может пожаловаться на дурной уход. Что же до выкупа… – Всадник прокашлялся. – Что же до выкупа, то святой Яго, как и полагается хорошему покровителю, щедро вознаграждает свои войска.

Фрай Эстебан поднял голову и криво улыбнулся всаднику, словно хотел сказать, что проповеди – негожее для солдата дело. Вместо этого он пожал плечами и проговорил:

– Сегодня вечером я погляжу, что это за вознаграждение.

– Ну да, – кивнул Кастелар, радуясь возможности покончить с этим спором.

Сам он учился в школе святого ордена, был изгнан из-за связи с девицей, пошел воевать с французами и в конце концов последовал за Писарро в Новый Свет, уповая на то, что ему, младшему сыну разорившегося эстремадурского идальго, улыбнется судьба. Несмотря на все пережитое, он сохранил уважение к клиру.