Патруль Времени

– Атауальпа согласился на крещение, и наказание смягчили, – объяснил Васкес. – Он был удавлен. Позднее многие испанцы, в том числе сам Писарро, испытывали чувство вины. Но они побоялись отпустить Атауальпу: получив свободу, тот мог поднять восстание. Так поступил впоследствии инка Манко, их марионеточный правитель. – Помолчав, агент добавил: – Да, история испанской колонизации Америки изобилует примерами варварства: лютые расправы, грабежи, порабощение. Но вы, мои друзья, учили историю в англоязычных школах, а ведь Испания веками была для Англии соперницей. Эта вражда с обеих сторон сопровождалась пропагандой. На самом же деле испанцы с их инквизицией и прочими жестокостями были в ту эпоху не хуже других, а может, и лучше многих. Некоторые из них – сам Кортес, например, и даже Торквемада – желали наделить туземцев кое-какими правами. Давайте вспомним, что местное население сохранилось почти на всей территории Латинской Америки, на земле своих предков, в то время как англичане, а впоследствии их преемники – янки и канадцы – почти поголовно уничтожили коренных жителей в завоеванных странах.

– Туше! – хмуро проговорил Эверард.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала Хелен Тамберли.

– Простите, сеньора. – Сидя в кресле, Васкес поклонился ей. – Я вовсе не хотел вас обидеть, всего лишь пытался объяснить, почему результаты моего поиска так скромны. Мне удалось установить, что монах и воин вошли в дом, который в ту ночь находился под охраной. На рассвете они не вышли, и караул обеспокоился. Внутри никого не оказалось. Солдаты проверили все остальные двери, и те оказались заперты. По городу поползли самые дикие слухи. Но даже индейцев, от которых я узнал о случившемся, нельзя было толком расспросить. Не забывайте, для них я был чужим, а сами они очень редко покидали родные края. Впрочем, волнения в городе сыграли мне на руку – я придумал легенду, объясняющую мое присутствие. Но если бы мною заинтересовались всерьез, я был бы с легкостью разоблачен.

– Гм… – Эверард пыхнул трубкой. – Как я понял, Тамберли, имея духовный сан, мог осматривать сокровища по мере их поступления. Очищал их молитвами, что-то в этом роде. А на самом деле вел голографическую съемку предметов искусства. Чтобы в будущем было что изучать и чем любоваться. А этот солдат, что вы можете сказать о нем?

Васкес пожал плечами:

– Я узнал его имя – Луис Кастелар. Офицер, кавалерист, отличился в этой кампании. Некоторые считали, что он замышлял украсть ценности, другие в это не верили – дескать, такое просто немыслимо, ведь он благородный рыцарь, а брат Танаквил и вовсе образец добродетели. Сам Писарро допросил часовых и, как мне говорили, убедился в непричастности обоих сеньоров. Да и сокровища остались на месте. В общем, когда мне пришло время возвращаться, большинство объясняли случившееся колдовством. Город охватила истерия, и это могло иметь самые тяжелые последствия.

– Которые не оставили следов в известной нам истории, – проворчал Эверард. – Насколько важен этот отрезок пространства-времени?

– Вся конкиста исключительно важна, это одно из главных звеньев в цепи мировых событий. Насчет же конкретно этого эпизода ничего сказать не могу. Во всяком случае, здесь, в будущем, мы из-за него не прекратили свое существование.

– Это не означает, что мы не исчезнем чуть позже, – хмуро возразил Эверард.

«Не только сами исчезнем в одно мгновение, но и мир, в котором мы живем. Просто канем в небытие, более абсолютное, нежели смерть».

– Все доступные ресурсы Патруль сосредоточит на тех нескольких днях или неделях, – обратился он уже к Хелен Тамберли. – При этом действовать он будет со всей осторожностью. – И снова повернулся к агенту. – Что же все-таки там случилось, Васкес? Какая-нибудь версия у вас имеется?

– Есть одна, хоть и довольно слабая, – ответил собеседник. – Подозреваю, кто-то пытался выкрасть царский выкуп с помощью машины времени.

– Логичное предположение. Между прочим, одна из задач, которые ставились перед Тамберли, – наблюдать за ходом событий и обо всем подозрительном докладывать Патрулю.

– Но как он мог докладывать, не возвращаясь в будущее? – удивилась Хелен.

– Записывал сообщения и оставлял их в тайниках, которые отличались от обычных камней только специфическим гамма-излучением, – объяснил Эверард. – Все условные места были проверены, но там лежали только короткие рутинные донесения.