Патруль времени

Испанец пнул Тамберли сапогом по ребрам, и тот упал, хватая ртом воздух. Грудь пронзила нестерпимая боль.

— Давай! Говори же! — Голос испанца гремел над ним, словно раскаты грома.

Американец с трудом поднялся с земли и снова сел, втянув голову в плечи.

— Да, я выдавал себя за монаха, но не имел никаких намерений, направленных против веры Христовой. — Тамберли закашлялся. — Так было нужно. Понимаете, где-то в мире есть злодеи, у которых имеются точно такие же машины. На этот раз они хотели завладеть вашим сокровищем и похитили нас обоих…

Допрос продолжался. Уж не у доминиканцев ли, заправлявших испанской инквизицией, обучался Кастелар? Или он просто умел обращаться с пленными? Вначале Тамберли намеревался скрыть все, что касалось темпоральных путешествий, но потом то ли он сам случайно проговорился, то ли Кастелар, заподозрив что-то, сумел развязать ему язык. Конкистадор удивительно быстро ухватил суть идеи. Теория не понадобилась. (Тамберли сам имел довольно смутное представление об этом открытии, совершенном спустя много тысячелетий после его эпохи.) Кастелар не стал ломать голову над проблемой взаимосвязи пространства и времени: выругавшись, он сразу же перешел к практической стороне дела. До него быстро дошло, что машина может летать и зависать в воздухе, а также мгновенно переноситься по желанию седока куда и когда угодно.

Пожалуй, реакция Кастелара оказалась вполне естественной. Даже образованные люди шестнадцатого столетия верили в чудеса — это догмат и христианства, и иудаизма, и ислама. С другой стороны, они жили в эпоху революционных открытий, изобретений и идей. (Испанцы же чуть не поголовно увлекались историями о рыцарях и волшебниках — пока их не излечил от этого Сервантес.) Ни один ученый не говорил Кастелару, что путешествие в прошлое физически невозможно, ни один философ не указывал причины, по которым оно абсурдно с точки зрения логики. Конкистадор принял его как очевидный факт.

Опасность изменения или даже уничтожения всего будущего, по-видимому, нисколько его не беспокоила. Впрочем, возможно, он просто не хотел связывать себе этим руки.

— О мире позаботится Господь, — заявил он и принялся выяснять, как пользоваться машиной.

Конкистадор живо представил себе груженные товарами каравеллы, которые курсировали между столетиями, и картина его воодушевила. Его не слишком интересовал поистине драгоценный груз этих каравелл: сведения о происхождении цивилизаций, утраченные стихи Сапфо, записи выступлений величайших виртуозов, трехмерные изображения произведений искусства, пошедших на переплавку в счет выкупа… Он думал о рубинах и рабах, но прежде всего — об оружии. Ему казалось естественным, что владыки будущего постараются регулировать подобные перемещения, а бандиты станут грабить караваны.

— Значит, ты был шпионом своего повелителя, а его враги, явившись, словно воры, посреди ночи в сокровищницу, удивились, обнаружив там нас двоих? — заключил испанец. — Благодаря милости Божией, мы снова на свободе. Что дальше?

Солнце стояло низко. В горле у Тамберли пересохло, голова раскалывалась, суставы болели. Сквозь темную пелену, застилавшую глаза, он увидел, что неутомимый и безжалостный Кастелар присел перед ним.

— Мы… мы должны вернуться… к моим товарищам по оружию, — прохрипел Тамберли. — Они хорошо вам заплатят и… отвезут вас обратно, в Каксамалку.

— Отвезут? Неужели? — Кастелар по-волчьи оскалился. — И сколько они мне заплатят, в лучшем случае? К тому же я не уверен, Танакуил, что ты говоришь правду. Я верю лишь в то, что Господь не случайно вложил этот инструмент в мои руки, и я должен воспользоваться им во славу Господа и моего народа.

Слова испанца обрушивались на Тамберли, словно удары.

— И как вы намерены поступить?

Кастелар погладил бороду.

— Я подумаю, — негромко ответил он, сощурившись. — Но прежде ты научишь меня обращаться с этим рысаком.

Он упруго поднялся на ноги.

— Встать!

Испанцу пришлось едва ли не волоком тащить своего пленника к темпороллеру.

«Я должен лгать и тянуть время; на худой конец, откажусь и пусть делает что хочет».

Но силы оставили Тамберли. Истощение, боль, жажда, голод сломили его… Он был не в состоянии сопротивляться.

Кастелар склонился над пленником, готовый отреагировать на любое подозрительное движение. Но Тамберли уже почти ничего не соображал и даже не пытался обмануть его.

Ухватиться за рукоятки, осмотреть пульт управления. Для определения даты нажать на кнопку. Машина регистрировала каждый пространственный и темпоральный переход. Да, в самом деле, счетчик показывает, что они попали в далекое прошлое, в тридцатое столетие до Рождества Христова.

— До Рождества Христова, — с придыханием произнес Кастелар. — Конечно же, я могу отправиться к Господу, когда он ходил по этой земле, и пасть пред ним на колени…