Патруль вызывали?

– Кто ж ее не знает, – усмехнулся Джеймс. – Один из первых рейдеров, отправленный семьдесят пять лет тому назад в Область Красного смещения, пропал без вести спустя год после начала экспедиции. Был обнаружен пять лет тому назад в районе Двойного провала.

– Это скорее не история, а легенда, – сделал необходимое уточнение Тротт. – «Дараборн» не видел никто, кроме якобы обнаружившего его капитана Ларни. А он такое потом рассказывал…

Эрик махнул рукой, давая понять, что историям капитана Ларни он в доверии отказывает.

– Легенда, говоришь, – усмехнулся загадочно Морин. – А знаете за сколько была продана с аукциона именная пластинка, снятая капитаном Ларни с центрального пульта управления «Дараборна»?

Никто не успел ничего ответить.

– Эй, на «Гале»! – прозвучал в отсеке бодрый голос Пасти. – Не заснули еще?

Тротт резво пробежался пальцами по клавишам пульта.

– По-прежнему нет изображения, Велло!

– А, это мы сейчас, изображение будет.

Не успел штурман это сказать, как на верхней экранной врезке появилось изображение.

– Ну, как теперь? – улыбнулся во весь экран Пасти, глядя в зрачок видеокамеры своего же шлема.

Он так близко придвинулся к объективу, что невозможно было рассмотреть интерьер помещения, в котором он находился.

– Есть картинка, – Тротт повернул верньер, добавляя изображению яркость. – А где Ку?

Пасти чуть отодвинулся в сторону. Выглянув из-за плеча штурмана, помахал рукой Ку Ши.

– Рабочих нашли? – спросил Морин.

– А как же, – улыбнулся Велло. – И не только их одних.

Ох, и не любил же командир, когда кто-то из его команды улыбался столь многообещающе, как сейчас Пасти. Хотел было Морин придать лицу строгое выражение, да вовремя сообразил, что высадившиеся на астероид разведчики все равно его не видят. Тогда он решил сыграть на интонациях голоса.

– Патрульный Пасти, доложите обстановку, – потребовал Морин таким омерзительно-начальственным тоном, что у него самого скулы свело, как от лимонной кислоты, а вздрогнувший от неожиданности Кромов проткнул авторучкой сразу три листа бумаги.

Пасти на экранной врезке тут же повернулся в сторону, к кому-то, кто не был виден тем, кто находился в командном отсеке «Гала-4», и энергично замахал руками.

– Все в порядке!.. Порядок!.. Я говорю вам, он нормальный мужик!.. Просто дурака валяет!.. Петр! – снова обратил он лицо свое к объективу камеры. – Кончай людей пугать! Эдак мы ни до чего не договоримся!

– С кем и о чем вы договариваетесь? – спросил Морин уже своим обычным голосом.

– Спускайся, сам все увидишь, – ответил Пасти.

Морин озадаченно хмыкнул.

– Спускайтесь, спускайтесь, – махнул рукой вновь выглянувший из-за плеча Велло Ку Ши. – Все трое. Нужно на месте со всем разобраться. Проблема серьезная, в двух словах не объяснишь.

Слова аналитика звучали более чем уверенно, но Морин все еще сомневался. Командир не понимал, что происходит на астероиде, и за этим непониманием ему мерещилась скрытая угроза. Хотя, если Велло и Ку Ши говорят, что все в порядке…

– Если Ку Ши говорит, что все в порядке, – вслух продолжил мысль командира Тротт. – Значит, опасаться нечего.

Что верно, то верно. Уж кто-кто, а Ку Ши опасность или даже просто подвох какой за пару световых лет чует.

– На выход, – скомандовал Морин.

И все дружно двинулись к кормовому шлюзу. Лишь Кромов ненадолго замешкался, заталкивая сложенные пополам листы с набросками новой главы в задний карман комбинезона.

И возле шлюза, облачаясь в скафандр, и в открытом космосе, то и дело выравнивая свой путь с помощью маневрового пистолета, Морин постоянно ловил себя на том, что думает не столько о подрывниках, – нашлись, ну и славно! – сколько о тех сказочных сокровищах, именуемых астронютами, что ждут его на астероиде. Он понимал, что был не прав, и даже немного мучался угрызениями совести, но все равно ничего не мог с собой поделать. Если бы экипажу грозила опасность, если бы потерявшимся рабочим требовалась срочная помощь, Морин никогда, ни за какие сокровища мира не презрел бы свой служебный долг. Но сейчас, когда Ку Ши сказал, что все в порядке, он мог думать лишь о секстантах, секундомерах, курсопрокладчиках, что, быть может, оставались еще в отсеках брошенных на свалке кораблей. А что, если на каком-то из них сохранилась еще и именная пластинка с бортовом номером… Или даже, – чего только в жизни не бывает, – дубликат судового журнала… При одной только мысли об этом сердце Петра Морина сладко замирало, как в те дни, когда, будучи еще курсантом Звездной академии, он бегал на свидание к девушке с длинной косой. Которая потом постриглась и стала его женой.