Патрульные апокалипсиса

Метрдотель ушел, виски принесли, и Дру, оставшись один в кабинке, почувствовал, что у него дрожат руки и кровь прилила к лицу.

— Боже,если бы не наблюдательность опытного шофера; его бы убили на авеню Габриель! Три покушения на жизнь за полтора дня: первое — позавчера ночью, второе — сегодня утром на рассвете и вот теперь — всего несколько минут назад! Он помечен, а честь умереть при исполнении долга его мало привлекала. Ясно, что нацисты, как раковая опухоль, расползаются по всей Германии и за ее пределами. И кто знает, где еще? Кто может определить, насколько они активны? Список Гарри, похоже, предвещает страшные последствия для стран НАТО, а открытие Карин де Фрис, что Братство, проникнув в сверхсекретные компьютеры ЦРУ, получило информацию об операции «Шмель», безусловно указывает на добытые ими данные в Вашингтоне. Господи,когда он сказал Виллье, что возродившийся нацизм распространяется повсюду, это же была гипербола, стремление заинтересовать актера, кровно связанного с Жоделем. И не последнее место в этом занимало исчезновение протоколов допроса. Когда Виллье подтвердил его предположения, он почувствовал радость от того, что угадал правду, и испугался того, что все оказалосьправдой.

И вот теперь он стал главной мишенью, потому чтоузнал правду. Понимая, что от мертвого разведчика нет никакого толку, он отменит свои прежние инструкции и воспользуется любой защитой, которую сможет предоставить ему Второе бюро.

Второе бюро — значит, Моро? Неужели это возможно? Обратившись к Моро с просьбой о дополнительных мерах безопасности, не подпишет ли он себе смертный приговор? Даже забыв о своей интуиции, о своем доверии к Моро, может ли он полностью полагаться на список Гарри? Он просто не в состоянии поверить этомубезумию! А если это не так?

Метрдотель поставил на столик переносной телефон. В Вашингтоне было только семь утра, и директор отдела консульских операций еще не приступил к работе, а какой-то Дру Лэтем уже нуждался в указаниях.

— Нажмите кнопку «Parlez»[43]и наберите номер, мсье, — сказал метрдотель. — Если вам придется позвонить еще, нажмите «Finis»[44], затем снова «Pariez» и набирайте номер. — Он подвинул телефон к Дру и отошел.

Лэтем нажал на кнопку «Parlez», набрал номер, и через минуту дежурный бойко произнес:

— Да?

— Вызывает Париж...

— Я так и подумал, что это вы, — прервал его Соренсон. — Гарри прибыл? Можете говорить, это непрослушиваемая линия.

— В лучшем случае он появится завтра.

— Черт!

— Так вы знаете? Я имею в виду информацию, которую он привез.

— Знаю, но удивлен, что знаете и вы.Брат вы или не брат, Гарри не из тех, кто вольно обращается с секретными данными, причем подчеркиваю: с максимально секретными.

— Гарри мне ничего не говорил — сказал Кортленд.

— Посол? Трудно поверить. Он человек надежный, но не имеет к этому никакого отношения.

— Его вынуждены были информировать. Как я понимаю, боннский посол нарушил обет молчания, увидев, что четверо подозреваемых в его правительстве, и весьма рассердился.

— Что, черт возьми, происходит?—воскликнул Соренсон. — Все необходимо было сохранить в глубокой тайне до принятия соответствующего решения!

— Кто-то выскочил вперед, — сказал Дру. — Бегуны начали фальстарт прежде, чем прозвучал выстрел.

— Вы понимаете, чтовы говорите?

— О да, конечно.

— Тогда, черт побери, объясните мне! В десять я встречаюсь с государственным секретарем и директором ЦРУ...

— Будьте осторожны, беседуя с ними, — поспешно перебил его Дру.

— Что, черт возьми, все это значит?

— Компьютеры Управления «АА-ноль» вскрыты. Братство, как называют себя неонацисты, знало об операции Гарри. Знало его кличку Шмель, цели операции, даже запланированное время — немногим более двух лет. И все получено из Лэнгли.

— Гнусная ложь! -рявкнул директор К.О. — Как вы это узнали?

— От женщины по имени де Фрис, ее муж работал на Гарри в бывшем Восточном Берлине и его убила Штази. Эта женщина из посольства на нашей стороне и хочет с ними поквитаться. Я ей верю.

— Вы в ней не сомневаетесь?

— Почти.

— Что думает Моро?

— Моро?

— Да, Клод Моро.

— Я полагал, вы получили список Гарри.

— Ну и что?

— Он — в списке. Мне приказано не сообщать ему никакой информации.

Соренсон охнул и после напряженного молчания зловеще тихо спросил:

— Кто дал вам такой приказ? Кортленд?

— Вероятно, он поступил сверху... Подождите минутку. У вас же естьсписок Гарри...

— У меня есть тот список, который направили мне.

— А вы не пропустили имя Моро?

— В моем списке его нет.

— Что!..

—В целях особой безопасности некоторые имена решили «на выбор исключить».

— Чтобы вы не знали?

— Мне сказали именно так.

— Но это же бред!

— Несомненно.

— Вы можете найти этому объяснение... какое-нибудь объяснение?

— Пытаюсь, поверьте мне... В высших эшелонах хорошо известно, что мы с Моро тесно сотрудничали...

— Да, вы упоминали Стамбул...

— До этого последнего назначения были и другие. Мы считались хорошей командой, и при каждом удобном случае аналитики в Вашингтоне и в Париже соединяли нас.