Пацан

— Девочка, — сказал Ингвар выходя из комнаты со свёртком на руках. — Взвесить не на чем, на вид вес нормальный. Закричала громко, но не громче матери. Вы слышали, надо полагать, как та бесновалась. Глухой бы услышал. Приложил к груди, сосательный рефлекс в норме. На этом мои акушерские компетенции исчерпаны. Мамаша отбесилась и вырубилась, сейчас спит. Пацан, подержи девчонку — да не бойся, она не хрустальная. Младенцы крепче, чем кажутся. А я пока отвяжу роженицу и перенесу обратно в клетку. Будем ждать, пока оклемается.

***

— С возвращением в этот говённый мир, — поприветствовал Ингвар очнувшуюся женщину. — Как самочувствие?

— Как будто меня трахнул бульдозер, — сказала роженица.

— У тебя дочь. Выглядит здоровенькой.

— Красивая?

— Как все младенцы. На любителя.

— Спит?

— Все спят. Ночь. Вон, пацан в углу на матрасике прикорнул, только я как дурак сижу, тебя караулю.

— Спасибо тебе.

— Вот уж не за что.

— Я ничего не помню. Было плохо?

— Было шумно. Но все живы, а большего сейчас ожидать было бы странно.

— И что дальше? Я убью её?

— Не знаю. Давай проверим?

— Я боюсь.

— Скоро она проголодается. Ты придумала имя?

— Юльча. В честь бабушки.

— Юльча так Юльча. Сейчас я положу её на тележку и потяну за верёвку. Дочка поедет к тебе, а ты постарайся сосредоточиться на том, что это младенец. Твой ребёнок. Она проснулась, так что эксперимент будет чистым.

— А если не выйдет? Если меня триггернёт? Ты позаботишься об Юльче?

— Нет, Мила, извини.

— Почему?

— Потому что мне не сберечь младенца в этом мире. Мне нечем её кормить. Я не умею ухаживать за детьми.

— Мне кажется, ты был бы хорошим отцом.

— Я уже был отцом, и это худший провал в моей жизни. Так что ты её единственный шанс выжить. Постарайся ради дочери. Всё, покатил. Спешить не буду, следи за своим состоянием. Вот, половина дистанции. Как ощущения?

— Пока всё нормально.

— Не спеши, привыкни к её присутствию. Подождём пару минут. Интересно, будет ли её триггерить на тебя, когда она вырастет? Представляю, каков будет конфликт поколений!

— Не будет, конечно. То есть не больше, чем обычного подростка на родителей. Она же родилась после катастрофы, а значит, не подвергалась…

— Чему?

— Ингвар, это неважно. Просто имейте в виду — те, кто родится сейчас и позже, не будут иметь этого проклятия. Оно не передаётся по наследству. Если они выживут, то будут нормальными.

— Тебе не кажется, что все секреты утратили смысл?

— Не для меня. Некоторым тайнам лучше исчезнуть вместе с их носителями, чтобы никому не пришло в голову повторить этот путь.

— А ты не такая простушка, как притворялась, да?

— Я просто пытаюсь выжить. Тяните эту чёртову верёвку, я готова.

— Значит, это был какой-то внешний фактор, — сказал себе под нос Ингвар, потянув за трос. — И после катастрофы он больше не действует. Это как-то связано с отсутствием агрессии до того, Мила?

— Без комментариев. Не лезьте в это, умоляю. Всё уже случилось и ничего не изменить. Но есть и хорошие новости — Юльча ближе, чем моя триггерная дистанция, а я не впадаю в безумие. Придвиньте ещё, пожалуйста.

— Вот так достаточно близко?

— Да, она совсем рядом, я уже вижу личико. Она прекрасна! Очень похожа на… Неважно, — женщина шмыгнула носом и вытерла слезы рукавом халата.

— Это точка невозврата, — сказал Ингвар. — Ещё немного, и ты сможешь до неё дотянуться.

— Я очень боюсь, но мне кажется, что справлюсь. Двигайте.

Ингвар потянул за верёвку, тележка подкатилась к самой клетке и Мила осторожно взяла младенца.

— Я совершенно не чувствую к ней агрессии, — сказала она, аккуратно просовывая младенца между прутьев. — Смотрите, она сосёт мою грудь! Боже, как это прекрасно!

— Очень рад за вас. Может быть, у этого мира действительно есть шанс, хотя я не уверен, что это однозначно хорошая новость.

— Не все такие уроды, как эти. Ингвар, вы сможете меня отпустить? Я не хочу, чтобы меня отравили снотворным и изнасиловали, как только я перестану кормить грудью.

— И куда ты пойдёшь с младенцем?

— Куда угодно. Вокруг целый мир, а я умею выживать. Если бы не беременность, я бы так не попалась. Тодор обманул меня, убедил, что мне помогут родить и отпустят… Освободите, и я расскажу вам кое-что важное. Я знаю, где расположены старые убежища. Там много полезных вещей.

— Я в любом случае собирался это сделать. Докармливай дочь, и я выпущу тебя через заднюю дверь. Она выходит к лесу. Я не охотник до чужих секретов, но мне любопытно, зачем понадобились убежища в мире, где никто не воюет.

— Так было не всегда… Сзади, осторожно!

— Жаль прерывать такую интересную беседу, но… — Тодор крутнул что-то в руке, и в затылок Ингвару ударил небольшой, но тяжёлый снаряд. Мир для него погас.

***

— Я не просто так переговорщик, — сказал Тодор с гордостью, — благодаря малой триггерной дистанции я могу приблизиться к человеку достаточно, чтобы точно поразить его из пращи. Представляете, а мне все говорили, что это самое бессмысленное хобби на свете! Меж тем, я могу попасть свинцовым битком в пивную бутылку с полсотни метров! Был чемпионом области.