Пацан казанский

А может, она понимала, что ей скоро восемнадцать, и уже не нужно хранить девственность. А они в квартире одни, Аркаша где-то далеко, ключей у него нет. И Слава на службе, не помешает. Тем более что Яна сама захотела заглянуть к Ильясу на огонек, кофе, сказала, из квартиры, где он живет, вкусно пахнет.

— Оставайся маленькой и миленькой, — сказал он. — А я буду ходить вокруг тебя, такой большой и грозный, пусть только кто-нибудь попробует тебя обидеть.

— И дня не проживет! — весело дополнила Яна.

Но глаза вдруг отвела, улыбка потухла. Видимо, про Сбитнева вспомнила. Дима так и не нашелся, но Яну не трогали, следователи не допрашивали, значит, его исчезновение с ней не связывали. Значит, никто не знал, что произошло в спортзале. Ильяс тоже очень хотел это забыть.

— Даже не сомневайся!

— Ты же ни в чем не виноват? — Голос у нее дрогнул.

— Ты говоришь или спрашиваешь?

— Говорю… Ты не виноват, Дима не тебе мстил. Дима мне мстил. За то, что я не хотела с ним.

— Я не хочу слышать это имя в своем… В нашем доме?

— В нашем? — Яна и обрадовалась, но вместе с тем и испугалась. Как будто боялась жить под одной крышей с убийцей. И тем более спать с ним.

— Ну, я надеюсь…

— Я ведь правда Диму… Сбитнева… Я ни с кем никогда не хотела дружить. И с Аркашей тоже… Но ты был тогда таким тюхой…

— Кем?! — удивленно и с легкой обидой сказал Ильяс.

— Я ходила с Аркашей назло тебе.

— Да ну!

Яна потянулась через стол и приложила пальцы к его губам, призывая молчать.

— Не надо! — поднимаясь, качнула она головой.

— Что не надо? — И он поднялся вслед за ней.

— Говорить!.. Не надо ничего говорить!

Казалось, что расстояние между ними вдруг сократилось до минимума.

Ильяса затрясло изнутри в ожидании чуда. Он вовсе не тюха и знал, как все происходит. Смотришь девушке в глаза, ждешь, когда она растает, даже на сближение идти не надо, она сама притянется, останется только поцеловать в губы… Все произойдет само по себе, тем более что Яна уже ко всему готова.

— Я тебя люблю! — сказал Ильяс, и ему показалось, что почва вдруг ушла из-под ног и он парит в воздухе.

— И я тебя…

Ее шепот не успокоил, но под ногами появилась опора. Ильяс твердо стоял на своих двоих, целуя Яну в губы, а ее охватила слабость, колени подогнулись. Пришлось обнять ее крепко-крепко, чтобы не упала. А затем и вовсе подхватить на руки. И отнести в спальню. Он сильный, а она такая нежная, хрупкая. И легкая. Так легко и приятно нести ее.

С Катериной он поступал небрежно, Аллу брал грубо, но с Яной совсем другое дело, на кровать он укладывал ее осторожно, бережно. Она беззвучно засмеялась, обвила руками его шею, сама поцеловала в губы. И вдруг обмякла в его объятиях, давая понять, что можно все. А он уже не мог остановиться.

С Катерины он мог снимать колготки нахраписто, смотреть при этом ей в глаза нахально, даже без намека на смущение. Он много чего мог с ней позволить, но с Яной он вел себя как неопытный юнец. И она ничего не знала, не умела, да и откуда?.. Пугливо вздрогнула, напрягла мышцы ног и живота, когда он потянул вниз колготки вместе с трусиками. Но не оттолкнула, не шикнула, а то бы он точно остановился, не смея идти до конца.

Платье он не снимал, всего лишь задрал подол. И долго, нежно целовал Яну, пока ее ноги не сжали его бедра. Она закрыла глаза и прикусила нижнюю губу, с опаской принимая первое его движение. И затаенно улыбнулась, подстраиваясь под его ритм — спокойный, мягкий. Он просто не мог сделать ей больно…

— Слава меня убьет, если узнает, — прошептала она, остывая после пережитого.

— Если узнает… Нужно, чтобы узнал после свадьбы… Ты же выйдешь за меня?

В ответ Яна крепко-крепко прижалась к нему. Ильяс и сам испытывал прилив сильных чувств, он мог пролежать с Яной, не двигаясь, весь день, всю ночь, всю жизнь. Но в дверь забарабанили, пришлось подниматься.

Ильяс и не хотел впускать в квартиру Аркашу, но его сопровождал Юлдаш и Юсуп, а они знали, где он. Хотя и не знали, с кем. Возможно, что-то случилось и где-то требовалось его личное присутствие.

Но Аркаша ничего ему не сказал. Нахально улыбаясь, вошел в квартиру, пацаны втянулись за ним, заполнили кухню.

— На улице мороз, писец ходит, ему-то не холодно!.. — потирая ладони, улыбаясь сказал Аркаша. — Ты не один?

На столе остались две чашечки кофе, Аркаша взял одну.

— Губная помада?

— Ведешь себя как мент! — резко глянул на него Ильяс.

Он отобрал у него чашечку, положил ее в мойку. Поставил чайник.

— Почему это мент? — обиженно буркнул Аркаша. — Может, ты с моей Яной?

— С твоей?!

Ильяс посмотрел на Юлдаша, перевел взгляд на Юсупа, пацаны стояли с каменными лицами. Им, в общем-то, все равно, с кем Яна, но если Ильяс прокинул Аркашу, хорошего в том мало.

— Ну была моей… — поправился Аркаша, насмешливо глядя на Ильяса. Смотрел на него так, как будто держал туз в рукаве.

— Пока ты от нее не отказался!

— Ну не то чтобы отказался…

— Закрыли тему!

— Да я ничего… Яна где?

— Ты не понимаешь? — Ильяс готов был убить Аркашу.

— Все, все! — Разгонов и сам это понял, поэтому пошел на попятную.