Пацан казанский

Пацаны оживились, увидев Ильяса, кто-то выражал восторг открыто, кто-то сдержанно, но ни одной кислой мины не видно. Он спросил, где Аркаша, почему не появился, пацаны замялись. Тогда Ильяс спросил, что за беспредел творится в бригаде, почему не уберегли Салаха, легенду двадцать восьмого квартала. Пацаны кивали, соглашаясь на беспредел, отводили глаза, чувствуя себя виноватыми.

Где может скрываться Аркаша, никто не говорил. Но Ильяс не выпытывал. Он чувствовал, что толпа принимает его как своего нового и в то же время старого вожака. Он не чморил Аркашу, не обвинял его в измене, в убийстве Салаха, про сегодняшнее покушение и слова не сказал. Он благодарил пацанов за сплоченность, за единство, за преданность общему делу, толкал пламенную речь, как он умел это делать. И все время незаметно посматривал по сторонам. И менты могли появиться, и Аркаша.

Но появился Хряк, а с ним целая толпа — Валид, Муха, Мустафа, Сердитый и еще три мужика из тех, кто уже давно отошел от дел. Все напряжены, всем страшно, но вида никто не показывал. Сказывалась старая закалка.

Хряк ожидал увидеть на месте сбора Аркашу, но увидел Ильяса, морщины на лице и вокруг глаз разгладились. Вряд ли он ему обрадовался, но в данном случае лучше иметь дело с ним, чем с отмороженным Аркашей. Хотя Ильяс легкой жизни не обещал.

— А вот и старая гвардия!.. Присоединяемся, пацаны, совет будем держать, как дальше жить! — Ильяс говорил так, как будто объединение старых и молодых вопрос уже решенный.

— Кто к кому присоединяется? — опешил Хряк.

— Вы к нам… Славу с собой не взяли, поэтому давайте, милости просим!

— Славу не взяли?! — раздулся Хряк. — Что ты там буровишь, пацан!

— А надо было взять Славу! — выпалил Ильяс. — Он мент, он хотя бы смог защитить Салаха!

— А кто не смог защитить Салаха? — Хряк раскинул руки, как будто собирался наброситься на него с кулаками.

Но не набрасывался. Потому что знал, кто перед ним. Ильяс в зоне голыми руками человека убил, и не абы кого, а матерого волка завалил. Все об этом знали, и Хряк тоже. Он хоть и мощный пацан, силы в нем не меньше вагона, но Ильяс мог тупо пристрелить его. Ильяс мог нажать на спусковой крючок, а Хряку духу не хватит. Поэтому старики так долго прозябали на вторых ролях, хотя думали, что на первых.

— Вы не смогли! Потому что хером груши околачивали! А Аркаша смог! Сделать вас! Как последних!

— Эй, молодой, ты за базаром следи!

— Кто молодой? — взвился Ильяс. — Я?! После двух ходок?!.. Или ты берега потерял, Хряк? Думаешь, старые это те, на которых молодые впахивают? Так вот, лафа, закончилась! Или вы с нами, или вы все здесь никто!

Когда-то Ильяс глаза на Сердитого боялся поднять, настолько тот казался ему великим и ужасным, а сейчас он бесцеремонно ткнул в него пальцем. Сердитый глаза не отвел, но и взгляд у него не полыхнул, принял брошенный вызов как должное.

— Это ты здесь никто! — Зато Хряк не собирался сдаваться.

Ильяс резко шагнул к нему, Хряк встрепенулся, принял боевую стойку, собираясь отбиваться. Выглядел он при этом слегка комично, Ильяс криво усмехнулся, разворачиваясь лицом к толпе. Он стоял на одной линии с Хряком и смотрел на своих пацанов.

— Кто со мной — справа от меня, кто с Игорьком — слева от него!

Об Аркаше он и слова не сказал, но никто о нем не спрашивал. Как будто Разгонова уже вычеркнули из списков претендентов на свято место. Или даже совсем отшили.

Пацаны не раздумывая принимали сторону Ильяса. И даже в стане стариков произошел разлад. Валид и Мустафа встали за Хряком, а остальные присоединились к Ильясу. Один только Абрек воздержался, решив окончательно отойди от дел. Но Абрек погоды не делал. Объединение двадцать восьмого квартала состоялось, Ильяс мог праздновать победу. И бить в фанфары. Или Хряку в морду.

— Хочешь держать свою моталку, давай, не вопрос, — говорил, с суровым спокойствием глядя на поверженного соперника. — Но только не на районе. Где угодно, но не в нашем квартале. Узнаю, что мутите что-то за нашей спиной, разбора не будет, вопрос решим сразу.

Последнюю фразу он адресовал и Валиду с Мустафой, а пацаны из темы выходить не хотели, поэтому и один мотнул головой, и другой. Не собираются они ничего мутить, более того, готовы перейти в команду победителей. Ильяс и не хотел их видеть при себе, но и гнать не стал. Потом со всем разберется, расфасует пацанов по статусам и степени доверия.

Глава 27

Сын вернулся, мама плачет, но это не слезы радости. И даже не сожаление о том, что Ильяса могут отправить на третий срок. Или даже на кладбище. Виновник ее слез пришел домой сильно под градусом. Отец едва держался на ногах, Ильяс взял его под руку, но он оттолкнул его.

— Уйди!

— Завтра уйду, — спокойно кивнул Ильяс.