Пацан казанский

— Тема пусть лежит. А наши девчонки на панель больше не выйдут. Никто не должен говорить, что в двадцать восьмом квартале живут проститутки.

— Ну так девочки не только наши…

— Кто проститутками торгует, тот сам становится проституткой. Бадик ладно, Бадик чужой, а Гошан Аркаше продался, кто он, если не проститутка?

Гошана отшили с позором, теперь ему даже последний чмошник в районе руки не подаст. Даже Аркаша от него теперь откажется, если в нем хоть капля гордости осталась.

— Атас, менты! — Юсуп первым заметил Славу и на Ильяса глянул в ожидании похвалы. Понимал он, что его и Кишлака задвигают на второй или даже на третий план, даже вину свою осознавал, поэтому искал случая отличиться перед вожаком. Ильяс его понимал и даже поощрял эти подхалимские порывы. В принципе, ни Юсуп не предавал его напрямую, ни Кишлак, у них еще есть возможность вернуть доверие.

Слава шел к ним в гордом одиночестве, в штатском, выправка командирская, спина прямая, плечи расправлены, шаг уверенный. Ильяс глянул по сторонам, вроде спокойно все, не окружают их. И адвокат маячит в отдалении. А без адвоката нельзя. У всех стволы под куртками. Вдруг Аркаша объявится, стрелять начнет, как его без оружия остановить? И стволы у всех, и заявления, адвокат не позволит ментам беспредельничать.

Слава не стал ничего говорить, подошел, забрал у Кишлака бутылку, сделал пару глотков из горла. Выдохнул, перевел дух и снова припал.

— Земля им всем пухом!

Ильяс с мрачным видом кивнул, исподлобья глянул на него. Хорошо начал Слава, по-пацански.

— А Сбитнева как пса безродного похоронили. Никто не знает, где его могила. — В Славе снова заговорил мент.

Ильяс поморщился под его взглядом. Смотреть на него противно.

— Что молчишь? — не унимался мент.

— Иди себе! — Ильяс кивком указал в сторону ворот.

— Нечего сказать? А надо бы! Хотя бы подсказал, где парень похоронен. Отец места себе не находит.

— Ты плохо слышишь? — Ильяс с презрением смотрел на Славу.

Сбитнев его сестру изнасиловал, а он подписывается под него. И ведь не просто так старое вспомнил, Ильяс подскажет, где труп искать, а его в наручники. В прошлый раз доказать его вину не смогли, вдруг в этот раз получится. Слава всего лишь младший лейтенант, а так на погоны по второй звездочке добавят.

Даже Хамат угрожающе смотрел на Славу, но тот не унимался:

— Это ведь из-за вас девчонка погибла. И Рафик из-за вас… И это еще только начало, да? — не унимался мент. — Сколько еще нужно трупов, чтобы вы остановились?

Ильяс не выдержал, подскочил к Славе, схватил его за грудки.

— Аркашу своего останови!

— Аркаша не мой!

Слава дернулся, пытаясь вырваться, но Ильяс держал его крепко. А ведь когда-то Бешмет делал его одной левой, и сейчас он смотрелся так же мощно, как и раньше. Но Ильяс был сильней, и Слава это чувствовал. Хотя и не хотел признаваться.

— Да пошел ты!

Ильяс с силой оттолкнул его, Слава не упал, но равновесие восстановил не без труда.

— Ну хорошо! — сверкнул он взглядом, повернулся спиной, расправил плечи и двинулся к воротам.

— Слава!

Хамат поспешил за ним, на ходу оглянулся, подмигнув Ильясу. Мента успокоить надо, чтобы он дров не наломал. Хамат мог позволить себе унижаться перед Славой, работа с ментами — его хлеб. Ильяс все понимал, осуждать пацана не стал, но и хвалить тоже.

Расходы на похороны Рафика полностью оплатили из казны и родителям Мириам помогли, организовали поминки за своей счет. Его поминали в кафе, ее — в столовой, Ильяс никуда не поехал, но пацанов отпустил, даже разрешил отменить тренировку.

В зале царила гробовая тишина, Ильяс воспринял это как сигнал об опасности. А вдруг в тренерской его поджидает Аркаша. Ильяс даже достал ствол, собираясь идти дальше. Но подозрительное движение он уловил за спиной, обернулся и увидел Шубникова. Рома входил в зал вслед за ним. Сафон с ним в стильном пиджачке, такой же деловой, как и его новый босс. А Ильяс один, без поддержки, впрочем, Сафон лучше застрелится, чем поднимет на него руку. Во всяком случае, так хотелось думать.

— Траур у вас тут сегодня, — пожав руку, сказал Шубников.

— Бывает.

— Жаль, Аркаша ушел.

— Ушел. Совсем ушел. Объявлен гадом, здесь ему больше места нет.

— Это хорошо. Здесь он больше не нужен.

Шубников приоткрыл и тут же захлопнул папку, с которой подошел. Дал понять, что бумаги в ней интересные, но знакомиться с ними не обязательно, нужно просто верить.

Ильяс вопросительно повел бровью, спрашивая, что там в папке.

— Все, дом быта наш! — улыбнулся Шубников. — Выселение организовал?

— Пока нет, но люди уже на чемоданах.

— Завтра начинаем ремонт!

Ильяс удивленно глянул на новоявленного банкира. Бригада у него боевая, но не как не ремонтно-строительная.

— Но это не твоя забота! — улыбнулся Рома. — Твоя забота — груз сопроводить.

— Откуда, куда, что?

— Из Набережных, партию грузовиков, в Москву.

— КамАЗ?

— Справишься?

— Там двадцать девятый комплекс, реально серьезные люди.

— Знаешь кого-то?

— Решим вопрос… Нам же КамАЗ под крышу брать не надо? — усмехнулся Ильяс.

— Да нет… Но дела будем делать серьезные.

— Расскажешь, что за дела, по каким схемам.