Те гребут мохнатой лапою.
Суров закон: нарушил коль – тюряга
Бандит отнял у вора кошелёк,
Который тот украл у работяги.
– Бессовестный! – с обидой вор изрёк. –
Таким нечестным место лишь в тюряге!
Суров закон: нарушил коль – тюряга:
Сворует вор у вора кошелёк,
А сядет за решётку работяга,
Закон – что дышло, помнишь ли, Витёк?
Или честный, или зудит зависть
Плуты рвались быть у власти кормила,
Чтоб она их берегла и кормила,
А с народом не делиться деньгами…
И во власть себя назначили сами.
Вышли мы все из чудно́го народа:
Кто наверху, тот иль вор, иль бандит,
Кто же во власть не сумел найти хода,
Тот или честный, иль зависть зудит.
Ностальгия мучит парня
Я ОЧЕНЬ ВЗРОСЛЫЙ
Я уже настолько взрослый,
Что пришла пора стареть.
Мне доступны все вопросы
И стремление умнеть.
Я способен опереться
На багаж минувших лет…
Только жаль, что в глупость детства
Для меня дороги нет.
Ностальгия мучит парня –
В детство хочет парень впасть.
Стала мыслью легендарной
Мысль, что получает власть
Лишь над теми глупость детства,
Древний кто старик (в душе).
Или подбирает средство
Пенсию урвать уже?
Веселюсь, страдая
ЛИШНИЙ ЧЕЛОВЕК
Я брожу по городу,
Некого спросить:
Где бы пользу обществу
Мне поприносить?
Я своей профессии
Отдал много лет,
И в моих умениях
Недостатков нет.
Весь здоров физически
И душою чист –
Просто идеальнейший
Я специалист…
Но работодатели
Жадны и важны:
Им мои способности
На хрен не нужны.
Для балбесов множество
Есть рабочих мест,
Но с зарплатой маленькой…
Жаль, я не балбес!
. . . . .
Лепит по традиции
Каждый русский век
Эту категорию –
Лишний человек.
Веселюсь, страдая, я.
Шутками кручу.
Сам же плачу, голову
Чаля к палачу.
Я Онегин. Пушкин где?
И Печорин я.
Лермонтов портрет с меня
Пишет втихаря?
Я и Бельтов. Герцен где?
Рудин тоже я.
И Лаврецкий снова я.
Рядом постоял
Сам Тургенев, чтоб списать
Образы с меня.
Штольц – вот тут сам бог велел,
Лик мой оценя,
Гончарову написать
Заново роман.
Ведь из лишних всех людей
Я один титан.
Пьер Безухов я. Толстой,
Ты куда пропал?
Заново б «Войну и мир»
Ты переписал.
……
Я на плаху положить
Голову готов:
Образ пусть берут творцы
Для своих трудов.
Есть очень образованные лица
Не надо быть законченным тупицей,
Чтобы чего-то недопонимать.
Есть очень образованные лица,
Но, преклоняясь перед заграницей,
Готовы сдуру родину продать.
Вариант 1
Есть очень образованные лица –
Любители глубокий смысл придать
Простым словам: «законченный тупица»
Или «продать отчизну загранице» –
Набором штампов круто поблистать.
Вариант 2
И есть такие, кто зовётся патриотом,
Себя эффектно бьёт в грудь кулаком.
Но нужно быть полнейшим идиотом,
Чтоб не понять того, кто этим ходом
В прибежище последнее влеком.
Кому везло
Народ в России глуп и баламутен:
То Сталин у него кумир, то Путин…
Стране с народом вечно не везёт –
Который год народ у ней не тот…
Зато всегда везло его кумирам
И Сталину, и Путину фартило.
Не повезло Хрущёву-дебоширу
…Народ ни то, ни это не смутило.
Враги тебя отняли у меня
ГРУСТИТЕЛЬНОЕ
Ах, до чего же было хорошо
Тебе и мне у моря прошлым летом!
Ты бегала по пляжу нагишом,
Я за тобой гонялся неодетым.
Нам жизни смысл, как тело, был открыт,
Что каждый плюс – удвоившийся минус…
Но миру вдруг какой-то паразит
Создал угрозу под названьем «вирус».
И нынче нам не суждено опять
Уединяться при лучах заката…
И этим летом буду я страдать
Без денег, без любви и без разврата.
Враги тебя отняли у меня.
Была ты голой, а теперь одета.
И я одет, и моря нет. Огня
Без моря у меня к девицам нету.
Давай попробуй в ванну, что ли, лечь.
Не просто так, дурёха! Ты разденься!
От намоканья платье поберечь
Тебе необходимо. Не кобенься!
Быть может, ванна с душем заменить
Сумеют море. Били ж бездорожье
Автопробегом раньше. Победить
В воде, уверен, вирус вместе сможем.
Бабуську осуждает автор строгий
Бабуся с мордуленцией приветной
Торчит в окне и пялится в стекло.
Она добра не потому, что свет в ней, –
Нет прежних сил на форменное зло.
А после на скамейке у подъезда
Таких старух скучкуется штук пять.
И будет добрый пленум клуш с насеста
Соседям кости зло перемывать.
Язык – не кость, всегда к брехне пригодный,
В отличие от старческих костей,
Что желчно ноют перед непогодой
И перед взором солнечных людей.
Бабуську осуждает автор строгий.
Не то, чтоб осуждает, но грозит
Перстом с укором: мол, без мифологий!
От ваших сплетен, мол, меня тошнит!
А сам и рад подслушать на досуге,
О чём же там столь рьяно меж собой
Шушукаются злюки и гадюки.
Ужель о нём судачат не впервой?
Иначе смысл какой судить старушек?