Пацаны, не стреляйте друг в друга

– Куда? – заинтригованно улыбнулась Настя.

– Куда-нибудь далеко-далеко. От мужа.

– От мужа?! Разве я говорила тебе, что у меня есть муж?

– А разве нет?

Марк Илларионович воспарил в райские облака, но Настя вернула его на бренную землю.

– Есть.

– Кто?

– Ты не знаешь?

– Нет.

– Я думала, ты навел справки...

– Я хочу все узнать от тебя. Я вчера тебя ждал до полуночи...

– Дождь как из ведра лил.

– Я не в обиде.

– Разве я говорила, что приду?

– А я все равно буду тебя ждать. И сегодня, и завтра...

– Где ты раньше такой настырный был?

– Мне сказали, что ты умерла.

Настя остановила машину, порывисто повернулась к нему лицом, язвительно-жестко заглянула ему в глаза.

– Кто тебе такое сказал?

– Твоя мать ко мне в больницу приезжала... – обескураженно сказал он. – Я думал, она меня задушит...

– Моя мать... – недобро усмехнулась она. – Она могла... Не умирала я...

– Вижу, что нет.

– Видит он...

Настя снова тронула машину с места, повела ее по главной сельской улице. Проехала мимо административной площади.

– Ты как будто не знал, что мама спала и видела, как замуж меня за Грецкого выдать, – с изрядной долей осуждения сказала она.

– Знал.

– Вот она меня и выдала.

– За Грецкого?

– Да. Теперь я Грецкая Анастасия Евгеньевна... Уже семнадцать лет Грецкая...

– Я так почему-то и думал, – подавленно вздохнул Панфилов. – Видел его... И дочь у тебя Агата... Мать его Агатой звали, так, кажется?.. Неужели в ее честь?

– Я не хотела. Так она меня чуть живьем не съела... Вспоминать не хочется...

Машина свернула на узкую, поросшую травой дорогу, ведущую к озеру. Теперь Марк Илларионович точно знал, куда везет его Настя.

– Не хочется вспоминать... – продолжала она. – Черт с ней, с Агатой Никаноровной... Ты у меня до сих пор перед глазами стоишь...

Внедорожник не без труда пересек неглубокое русло небольшого ручейка. Настя остановила машину возле кустарника, где когда-то росла их любимая плакучая ива.

– Теперь оправдывайся! – потребовала она, пристально глядя ему в глаза.

– Что, оправдываться? – опешил он.

– Ты знаешь, что! Почему ты тогда, с Нонной!.. Это святое для нас место, не вздумай врать!

Панфилов потрясенно смотрел на нее... Плакучая ива у воды, своеобразный алтарь их любви. Действительно, святое место. Настя знала, куда его привезти.

– Я тебя ждал здесь... Ты должна была прийти... Но пришла Нонна. Сказала, что ты живешь с Антоном. Сказала, что родители квартиру ему сняли, а ты с ним... Сказала, что любишь меня, а живешь с ним...

Марк Илларионович забыл, сколько лет отделяет их с Настей от того рокового для них дня. Он чувствовал себя молодым лейтенантом Панфиловым, которому только что сообщили об измене любимой девушки. И так же, как тогда, ему вдруг захотелось вдрызг напиться.

– И ты поверил?

– Нет, но...

– Что, но?

– Я должен был осмыслить... У меня дома была бутылка... Потом Нонна пришла, еще принесла... А дальше все как в тумане... Пьяный в дым был, ничего не соображал...

– Но ты с ней спал?

– Кажется, да...

– Кажется?

– Ну да, она вроде бы со мной была. Но я ничего не помню... И ничего не чувствовал... Ты мне скажи, кто тебя надоумил прийти ко мне ночью?

Он снова стал капитаном Панфиловым. Дотошным, пытливым, подозрительным и разумно циничным.

– Кто, кто... – стушевалась Настя. – Антон сказал...

– А что ты с ним допоздна делала?

– Что, что... Отец его поздно за нами приехал. А в пути он колесо пробил. Сначала одно, потом второе. Поздно приехали... А он все зудел, что ты не дождешься, с Нонной закрутишь... Ну, я поверила. Пришла к тебе...

– Как-то хитро все закручено, ты не находишь? Нонна говорит мне, что ты с Антоном. А он тебе говорит, что я с ней. Одно к одному все... На подставу похоже...

– Да, но ты же спал с Нонной?

– Железная логика... Да, спал... Но она сама... Она хитрая, а я пьяный...

– Не важно.

– Все равно ты должна была разобраться... А ты таблеток наглоталась... Или не было ничего?

– Было. В больнице две недели лежала...

– Но не умерла.

– Нет.

– А мать твоя была...

– У тебя в больнице... – в глубоком и подозрительном раздумье продолжила за него Настя. – Я слышала, что ты разбился...

– К тебе ехал. Не справился с управлением...

– Значит, мама знала, в какой ты больнице... Мне говорила, что не знает... А я хотела приехать, спросить, почему так вышло...

– Не приехала, не спросила... А я думал, что ты правда умерла...

– Можно было приехать, проверить...

– Меня полтора года по госпиталям носило... А потом, если бы кто-то другой про тебя сказал, а то мать твоя. Я же не думал, что она такая дура... э-э, ну, такими вещами не шутят... Кто ж беду на родную дочь накаркивать будет...

– Выходит, что накаркала, – горько усмехнулась Настя. – Антона мне накаркала... Да и он сам как тот ворон надо мной кружил... И Нонна говорила, что ты с ней по большой любви лег... Запутали меня. Да я и сама запуталась...

– Запутали. Ты чуть до смерти не отравилась. Я чуть насмерть не разбился... Если б только это. Я ж без тебя как неживой был все эти годы... Все было, только тебя не было. Вроде бы все хорошо, а без тебя плохо...

– Ты женат?

– Нет... Уже нет...

– Значит, был.

– Да... Пять раз...