Пацаны, не стреляйте друг в друга

– Ты... Ты же нас похитил, свободы лишил. А это статья, если я правильно понимаю. Да и отец Кирилла тебя ищет. Он тебе и за Кирилла задницу надерет...

– Если б только задницу... Отпущу я вас. А завтра вы Панфилова сюда приведете, со всей его кодлой. Нет уж...

– Не приведем. Мы дороги не знаем. Если на машине нас отвезете, то и не узнаем...

– Узнаете... Ладно, отпущу я тебя.

– И Кирилла.

– Ну да, и Кирилла. Пешком пойдешь.

Путешествие по незнакомому лесу должно было пугать Агату. Должно было, но не пугало. Она бы ринулась сейчас в лесную глушь с бесстрашием Красной Шапочки, вырвавшейся из цепких лап злого Волка. И, похоже, судьба предоставила ей шанс. Пьяный Лосев способен был на глупость.

Он крепко взял ее за руку, вывел из дома, подвел к гаражу.

– Пацана с собой заберешь? – спросил он.

– Если можно.

– Можно. Только сама дверь открой...

Лосев протянул ей ключ, пальцем ткнул в замочную скважину, не касаясь ее.

Но Агата вовремя вспомнила про электрический ток, о котором он сам ей говорил.

– А меня не убьет? – выронив ключ из рук, испуганно спросила она.

– Тогда одна домой иди. А он пусть остается.

Страшно было вставлять металлический ключ в замочную скважину железной калитки. Но и без Кирилла уходить не хотелось.

– А можно электричество в доме отключить?

– Можно. Но не нужно.

– А если ворота открыть?

Она взглядом показала на навесной замок, дужка которого скрепляла меж собой створки ворот. Большой замок, амбарный, дужка толстая, но, похоже, свободным своим концом не зафиксирована в запирающем гнезде.

– Они тоже железные. Тоже может шарахнуть... Иди-ка ты домой одна. А Кирилл пусть остается... В принципе, он парень симпатичный. Молодой...

Хоть и смутно, но Агата уже догадывалась, какая новая опасность грозит пленнику.

– Кирилл! – что есть мочи крикнула она. – Я к тебе! Отключи ток!

Он отозвался.

– Нет ничего! Заходи!

Он тоже кричал ей, но голос его звучал глухо, подавленно. И дело не только в звукоизоляции, которую создавали ворота. Чувствовалось, что Кириллу очень плохо.

Агата открыла калитку.

– Выходи! Идем до...

Договорить она не смогла. Сильный толчок в спину протолкнул ее в темноту гаража. Она бы упала, если бы Кирилл ее не поймал и не поддержал. Хотя сам, казалось, еле стоит на ногах. И жаром от него пышет, как от печки.

Лосев закрывал калитку, но Кирилл, похоже, прозевал момент.

– Надо было его к току подключить, – сказала Агата.

– Быстро не получится. Я провод загнул...

– Э-эй! – донеслось из-за закрытых ворот. – Да здравствует свобода!

– Скотина! – в сердцах выругалась Агата.

Но Лосев никак не отреагировал на это. Похоже, его уже не было у ворот.

– Гомодрил! – не унималась она.

– Гамадрил, – поправил ее Кирилл.

Он помог ей сесть на лежак, согретый теплом собственного тела.

– А я говорю, гомо дрил. Потому что Лосев – гомо дрил.

– Ну, если так. А то павианов оскорблять, сравнивая с этим дерьмом...

– Ты его гомодрилом сделал.

– То есть?

Он сидел рядом, его трясло как лихорадке, зуб на зуб не попадал.

– Током его шарахнуло.

– Знаю.

– Половые фазы местами поменялись. Любил женщин, полюбил мужчин...

– Ты это серьезно?

– А я еще думаю, чего он меня не домогается...

– А домогался?

– Один раз. Ударил сильно. И если бы не ты...

– Что я?

– Рому-козла током долбануло. Он заорал, Лосев к нему, сам нарвался... Теперь его на голубой огонек тянет... Да, кстати, ты ему нравишься...

– Пусть только заявится, подонок!

Кирилл поднялся. Судя по всему, его глаза уже привыкли к темноте, он с легкостью нашел провод под потолком, протянул его к железной ручке.

– В доме рубильник, – сказала Агата. – Отключит свет, и все... Да и не стала бы я его к току подключать. А то ведь обратно перефазируется. Снова ко мне полезет... Я смотрю, плохо тебе. Заболел?

– Есть чуть-чуть, – вернувшись на прежнее место, кивнул он. – Холодно здесь ночью. И сыро. Простудился. Температура. Не знаю сколько, но высокая.

– Электрофорезом лечиться не пробовал?

– Язык у тебя без костей, – сказал он, дублируя свои слова азбукой Морзе.

– Не обижайся.

Она-то знала, зачем позволила себе колкость. Ей нужен был повод, чтобы приласкаться к нему.

Агата обняла Кирилла, прижавшись щекой к своему же плечу.

– Не надо, – он попытался отстраниться.

Но Агата лишь крепче переплела руки, ткнувшись головой в его щеку.

– Я заразный. У меня температура.

– Зараза к заразе не липнет. А то, что температура, так мне холодно. Неужели ты откажешь девушке в тепле?

– Нет, но...

– Что с нами будет?

– Не знаю.

– Лосев нас не отпустит. Он почти признался мне в том, что убил Максютовых и Полунина. И жену свою тоже убил...

– Жену?! Валентину?! – встрепенулся Кирилл.

– А ты чего так разволновался? – подозрительно спросила Агата. – Она что, тебе понравилась?

– Нет. Но женщина красивая. И вообще...

– Что, вообще?

– Нехорошо это как-то, жен своих убивать...

– А ты бы меня убил?

– Но ты же мне не жена.

– А если женишься, убьешь?

– Когда женюсь, тогда и поговорим об этом.

– А ты женишься?

Кирилл хотел что-то сказать. Судя по тому, как резко он встрепенулся, у него было желание возразить. Но он передумал. Промолчал. И сам обнял Агату.

– Нам нужно выбраться отсюда.