Пациент

Я открыла окно и выглянула в темноту. Я могла бы организовать поход к семейному психологу или вызвать мужа на откровенный разговор, несмотря на его сопротивление. Я рассказывала своим пациенткам об этих вариантах, и они слушали, потому что я была профессионалом в опрятной одежде и со спокойной улыбкой, потому что выслушивала их истории и обследовала их тела, потому что имела мужа и дочь, и иногда меня можно было увидеть на прогулке с собакой или на пробежке. Я была женщиной, чья жизнь выглядела полноценной.

Сверкающий шпиль собора возвышался над стенами Подворья. Красный огонек на его вершине казался всевидящим оком, наблюдавшим за цивилизованной жизнью в нашем милом респектабельном городке, где дни протекали без излишнего драматизма и все мы играли по правилам.

Я вспомнила об этом неделю спустя, когда мое цивилизованное «я» наблюдало за моим первобытным «я» в спальне на юге Франции, а бесстыжее горячее солнце, проникая сквозь ставни, ласкало мою кожу и кожу моего любовника.

Вот мы и добрались до секса.

Глава 9

Май 2017 года

В фильмах музыка меняется, когда должно произойти нечто важное; она становится быстрее или громче, часто гремит барабанная дробь. Звуковая дорожка реальной жизни обычно тише: двери открываются бесшумно, кто-то шепчет тебе на ухо, телефон безмолвно принимает текстовое сообщение.

К середине утра второго дня парижской конференции в зале стояла духота — сломался кондиционер. Темой доклада являлись ранние предвестники будущего биполярного расстройства у детей. Мне было интересно, я даже увлекалась, но мысль о том, что еще восемь дней придется провести в компании посторонних людей в раскаленной аудитории, приводила меня в уныние. Конференция оказалась довольно продолжительной даже по международным стандартам. Я уже начинала думать, что совершила ошибку, приехав сюда.

Ужин накануне был обильным и утомительным; я сидела, зажатая между нейрохирургом из Техаса и французским неврологом, голова кружилась от усталости. После я возвращалась обратно в номер пешком, рассматривая в освещенных окнах уличных кафе болтающие парочки и то и дело оглядываясь через плечо. Я находилась в другой стране и на оживленной улице, но не могла избавиться от чувства, что за мной следят. Прошлой ночью я снова слышала шаги, они преследовали меня во сне, и я не выспалась.

Голос лектора звучал монотонно, вскоре я почувствовала, что засыпаю, и не сразу поняла, что мой телефон вибрирует от пришедшего сообщения. Женщина в соседнем кресле неодобрительно фыркнула, когда я с чувством беспокойства вытащила его из кармана. Я подумала, что сообщение от Нейтана, и оно связано с Лиззи. Она могла заболеть. В любом случае это было что-то важное — мы переписывались только в экстренных случаях. Я вспомнила о том таинственном мужчине в машине, и тревога усилилась. Я испугалась, что Лиззи влипла в такие серьезные неприятности, как побои, насилие и даже похищение. Могло быть все что угодно.

— C’est mon mari, — прошептала я своей соседке. — L’urgence[7].

Та снова перевела взгляд на лектора, равнодушная к моим объяснениям.

Я положила телефон на колени и посмотрела на экран.

«Пожалуйста, помогите мне с проектом дома, пока не приехал Блейк. Высылаю билет на поезд до Арля, отправление сегодня днем. Подробности позже.

Люк».

Чтобы понять, пришлось перечитать сообщение дважды — мое сердце замирало. Сообщение не было от Нейтана, с Лиззи ничего не случилось. Я зря предполагала худшее. Люк приглашал меня к себе. Он сохранил мой номер, запомнил, что я собиралась во Францию. Ему нужна была помощь, чтобы сделать сюрприз шурину.

К сообщению прилагалась нечеткая фотография: серое строение, окруженное травой, сломанная крыша, окна в ряд, криво висящие ставни. Горы вдали, голубое небо. Арль, далекий юг, край подсолнухов.

Будто солнечный свет просочился сквозь щели в дверях лекционного зала. Это был тот самый вызов судьбы, о котором я мечтала. То, на что перестала было надеяться. Женщина рядом снова фыркнула, покосившись на меня и на мой телефон, но я уже поднялась с места, решив, что довольно ее соседства, довольно лекций и выступлений, что я сбегу на день или на два, а потом вернусь.

Я спотыкалась в темноте о чужие ноги и извинялась шепотом.

Выйдя на улицу, я побежала прочь от конференц-центра, лавируя между покупателями и прогуливавшимися туристами. Люди глазели на меня; шел дождь, легкий летний дождь, но мне было все равно. Я чувствовала себя такой легкомысленной, будто вернулась в собственную молодость и летела навстречу какому-то безумному приключению.

Нейтан сказал, что мне нужен отдых, и он знал, что я любила посещать загородные дома, особенно старые. Он советовал мне больше быть на солнце, и я уже ощущала его лучи, разливавшие южное тепло по моей коже.