Пациент доктора Паарелбакка

Затем я поставил свою машину в подземном гараже отеля «Хилтон», поднялся из гаража на лифте в вестибюль отеля и разыграл здесь перед дежурным администратором, давшим мне ключ от номера, подвыпившего джентльмена, вернувшегося после ночных приключений.

^

На следующий день погода улучшилась.

Я взял такси и проехал по дороге между Роттердамом и Наарденом — обычным маршрутом туристов.

Но меня не интересовали ни виллы из коричневых кирпичей с белыми оконными переплетами и черепичными крышами, ни подъемные мостики над тихими неглубокими водами каналов. Не волновали меня и «плаасы» — маленькие озера в торфяниках, заросших искривленными низкорослыми дубками и соснами. Я обращал внимание лишь на то, что было для меня теперь наиболее существенным: нигде вдоль трассы, которая служила прогулочным маршрутом Мартина Шульца и его жены, в засаде не стояли машины, нигде никте не «прогуливался». А все это сейчас было бы уже подготовлено, если бы после полудня против меня здесь что-то затевалось.

Похоже было, что сегодня меня гут пе ждут. Но вдруг мои размышления нарушил раздавшийся откуда-то сверху грохот мотора. Я поднял голову и увидел вертолет, летевший довольно низко лад аллеей пирамидальных тополей. Он не спеша пролетел над нею и затем исчез в северо-восточном направлении.

Что бы это могло значить? Наблюдение с воздуха? Машины моей здесь нет, а раньше, чем они доберутся до таксиста, который может меня опознать, утечет много воды.

Варианту А пришла пора завершаться.

* * *

— Господин ван Заалм только что звонил, — сказала мне рыжеватая очкастая секретарша. — Он себя плохо чувствует и просил его извинить.

— Весьма жаль, — заметил я, — тем более что мне крайне необходимо с ним поговорить. Придется позвонить ему домой. |

Я взял телефонную трубку, набрал номер. Заалм действительно был дома и действительно стонал, находясь в том мучительном состоянии, которое всегда связано с похмельем. Я пожелал ему поскорее поправиться.

Еще очко в мою пользу: если бы сегодня должна была захлопнуться уготованная мне ловушка, то Гайе ван Заалм едва ли мог при этом отсутствовать. Хотя кто его знает. Мои фотографии у них есть. Так что успокаиваться рано.

Я попросил у секретарши чашку кофе и связался по телефону с Барри Рейнолдсом. Это было важно. Необходимо создать у пего впечатление, что я всецело поглощен работой в интересах фирмы, и только ею.

Сообщив ему о ходе переговоров в порту, я между делом рассказал и забавную историйку о своем старом школьном друге, которого отказался навестить, и не забыл добавить пару слов о его прелестной жене и романчике, который я с нею закрутил.

— Я вижу, ты парень не промах, — рассмеялся Барри.

И все же я не льстил себе надеждой, что господ, стоящих по ту сторону баррикады, мне удалось, как говорится, обвести вокруг пальца.

Им, конечно, ясно, что кадровый разведчик, если они все еще меня за такового принимают, не станет выставлять напоказ обстоятельства, которые нелегко проверить.

* * *

Он выглядел так, как и должен выглядеть морской волк, хотя свое последнее дальнее плавание совершил лет десять назад. Веснушки на все еще обветренном лице, рыжие волосы, бакенбарды и короткая, прокуренная трубка в углу рта.

Трубку изо рта он не вынимал, даже разговаривая, отчего произносимые им на голландский лад английские слова Понять было почти невозможно.

Но основное я все же понял: складские помещения будут нам предоставлены, как только судно «Уайт Шэдоу» с грузом контейнеров фирмы «Шерико» появится на внешнем рейде. Я поблагодарил морского волка, облаченного под Старость в темно-синюю форму портового управления, и прямо из его конторы связался по телефону с Шульцовой.

Я сообщил ей, что занят сегодня торговыми переговорами и чтобы она на мое посещение больницы не рассчитывала.

— Но вечером давай увидимся обязательно… “ настаивала она.

— Обязательно, но без ассистентов, — ответил я и повесил трубку.

* * *

Было 12 часов 15 минут по западноевропейскому времени.

У меня оставалось два часа или что-то около того, а дел еще по горло.

Я направился на своем «дацуне» на отдаленную пригородную автостоянку. Находилась она у моря, или, точнее говоря, в том месте, где море осушают под новые земельные участки для тюльпановых плантаций. Собственно говоря, это была не автостоянка, а скорее нелегально образовавшееся без ведома городских властей кладбище машин, от которых отказались их владельцы.

Я въехал задним ходом и встал между гусеничным трактором с демонтированным двигателем и «мерседес-дизелем» какого-то древнего образца. Сняв номерной знак, я зарыл его в куче железного лома. Хотя я и не питал особой надежды, что мою машину не сумеют опознать и так, но все же без номера сделать это будет сложнее.

А мне необходимо было выиграть время.

Разрезав затем перочинным ножом обивку заднего сиденья, я вынул оттуда голландский паспорт, облил бензином швейцарские документы и поджег их.

Эмигрант Ярослав Блажек корчился, объятый пламенем, пока не почернел.