Пациент мафии

Тем не менее он понимал, что той «нормальной» жизни, о которой мечтал в Афганистане, он так и не обрел. Единственное, что хоть как-то ее скрашивало, была Мария. Она была единственным во всем мире человеком, чем-то дорогим ему. Но все-таки в глубине души он чувствовал, что вряд ли обретет счастье с ней и вряд ли обретет его вообще когда-нибудь.

«Приходится же общаться с этой мразью! – с ненавистью подумал он о Грифе и Тарасыче. – Попались бы вы мне в Афгане, там бы я с вами не церемонился!»

Мысль о том, что эта, как он выражался про себя, «шваль» будет его учить, приводила его в бешенство.

Тем временем Гриф и Тарасыч небрежной походкой профланировали по коридору редакции и остановились у последней двери.

– Стой здесь, – ухмыляясь, сказал Гриф. – Чтобы нам не мешали. Я быстро.

Он без стука открыл дверь и проник в комнату. Ракитский, опустив на кончик носа очки, плечом прижимал к уху телефонную трубку, а пальцами лихорадочно перелистывал страницы записной книжки, видимо, ища нужный номер. Подняв глаза, он посмотрел на вошедшего отсутствующим взором и принялся нажимать кнопки на аппарате. Соединиться ему не удалось – он с досадой нажал на рычаг и коротко бросил:

– Чего вы хотели?

Гриф быстро подошел к столу, протянул левую руку и ухватил редактора за край приспущенного галстука, с силой рванул его на себя, превращая галстук в удавку. Ракитский, захрипев, схватился ладонями за угол стола. На пол полетели очки, телефонная трубка и фарфоровая чашка с окурками. Сделав неуловимое движение рукой, Гриф намотал галстук на кисть и прижал побагровевшее лицо Ракитского к поверхности стола. Правую руку он сунул за отворот кожаной куртки и выхватил оттуда пистолет «беретта».

Медленным движением он поднес дуло пистолета к носу Ракитского и щелкнул курком.

– Если ты будешь дергаться, – горячо и страстно прошептал Гриф в самое ухо редактору, – я нажму вот на эту штучку и твои умные мозги заляпают всю стену! Я не шучу – у меня жесткие инструкции. Ты кому-то очень надоел, писатель! Ну, что, будешь умницей?

Он слегка ослабил хватку.

– Что вы от меня хотите? – Слова вылетали из глотки Ракитского со свистом, точно воздух из продырявленного баллона.

– Сейчас ты пойдешь с нами! – объявил Гриф. – Тихо-мирно, с приветливым лицом. Я буду все время рядом, чтобы при случае сделать в тебе лишнюю дырку. Выбора у тебя нет, поэтому дискуссию затевать не будем. Все понял?

– Понял, – прохрипел Ракитский.

Гриф, потянув его за галстук, заставил подняться из-за стола и рывком толкнул к двери. Ракитский, тяжело дыша, дрожащими руками ослабил галстук и, стащив его через голову, швырнул в угол.

– Куда вы меня ведете? – глухо спросил он.

– Тебе все скажут, когда придет время, – пообещал Гриф. – Только помни, что жизнь у тебя одна, и надо прожить ее так, чтобы не было мучительно больно… А будет очень больно – это я тебе обещаю!

Он ткнул Ракитского пистолетом в затылок и заставил открыть дверь. Тарасыч меланхолически посмотрел на них и сказал:

– Все чисто – выходим! – Он вдруг поднес к лицу Ракитского пудовый кулак, охваченный стальными кольцами кастета, и тихо предупредил: – Череп расколю!

Затем он подхватил ошеломленного редактора под левую руку и повел за собой к выходу. Гриф, держа руку за пазухой, пристроился справа.

– Не делай такую кислую физиономию! – посоветовал он Ракитскому. – Если кто-то из ваших поднимет шухер – тебе конец!

Ракитский не собирался сопротивляться, но справиться с лицом ему никак не удавалось. Однако, на его счастье, никто из сотрудников в это время не выглянул в коридор.

Его вывели на улицу и втолкнули в машину. Тарасыч и Гриф сдавили Ракитского плечами и захлопнули дверцу.

– Ну, что, шеф, этот тебе нужен? – с издевкой поинтересовался Гриф.

Темин медленно обернулся.

– Ну и куда его теперь, идиоты?

– Куда – в загородный дом, куда же еще? – снисходительно ответил Гриф.

– Придержи язык! – бросил Темин.

Гриф, которому стало неловко от своей оговорки, делано рассмеялся.

– Да ладно, мы завяжем интеллигенту глазки – и все дела! Правда, писатель? А еще лучше – наклони-ка вот так головку и сиди тихо!

Он схватил Ракитского за шею и заставил скорчиться в три погибели, уткнувшись лицом в колени.

– Поехали, шеф! – захохотал Гриф.

– Заткнись, ублюдок! – сказал сквозь зубы Темин.

– Ладно, пока заткнусь, – ответил Гриф, делаясь серьезным. – Я тебе потом объясню, кто из нас ублюдок.