Пациент скорее жив

Очень интересно! Значит, они подозревают Антона? Это плохо, очень плохо: похоже, плакала моя с ним договоренность… Как же мне теперь добыть сведения о пропавших пациентах отделения?

* * *

Как выяснилось, Ася зря беспокоилась за Антона. Он появился на следующий день как ни в чем не бывало, свежий и бодрый, что было странно для записного наркомана. Особенно удивительно было видеть его таким, учитывая, где ему пришлось провести время. На мой осторожный вопрос парень ответил:

– Да ерунда! Подержали пару часов взаперти, потом задавали те же самые вопросы, что и здесь. Только у них ничего не вышло: связать меня с Наташкой не получится, как бы они ни старались!

– Что ж, вот и хорошо, – пробормотала я.

– А ты как считаешь? – подозрительно глядя на меня, спросил Антон. – Думаешь, я Наташку… того?

– Ничего я не думаю! – возразила я как можно искренне. – С чего бы мне тебя подозревать, если вы практически не общались? Да и вообще – не мое это дело!

– Ну-ну, – криво усмехнулся Антон.

Сейчас, глядя в его холодные серые глаза, я вдруг снова ощутила опасность – прямо как в тот момент, когда он тряс меня в сестринской за то, что я не хотела брать с Полины Игнатьевны деньги.

– А у меня есть для тебя новости, между прочим, – как бы невзначай добавил он между тем. – О тех двоих.

– О Старикове и Тихомировой?

– Тише! – предупредительно поднял палец Антон, оглядываясь.

Марина как раз выходила из своего кабинета.

– Антон! – воскликнула она, и я не смогла понять, чего больше было в ее голосе – удивления или неодобрения. И я могла бы поклясться, что в нем напрочь отсутствовала радость по поводу того, что парень так легко отделался.

– Зайди-ка! – добавила Марина.

– Встретимся после смены, – произнес Антон тихо. – В баре напротив.

Он исчез за дверью, прежде чем я смогла принять или отклонить предложение.

Еле дожив до обеда, я выскочила на улицу, чтобы позвонить Вике и рассказать ей о случившемся в больнице. Девушка внимательно выслушала меня и сказала с тревогой:

– Что-то мне это все не нравится, Агния! Может, пора вам возвращаться?

– Нет уж, пока не могу, – возразила я. – Антон что-то узнал о двух пропавших пенсионерах…

– А вы не думаете, что это всего лишь уловка?

– Но зачем? – удивилась я.

– Может, он думает, что вам известно больше, чем на самом деле, и хочет выяснить наверняка? – предположила Вика.

– Ты думаешь, он причастен к смерти Наташи?

– Господи, да я уже не знаю, что и думать! Я должна как можно скорее обо всем сообщить Андрею Эдуардовичу. Уверена, он и не подозревал, что отправляет вас волку в пасть!

Зная Лицкявичуса, я не была бы так в этом уверена. Тем не менее попросила:

– Ты вот что, Викуся… Не говори пока Андрею Эдуардовичу ничего, ладно?

– Агния! Как же я могу?! Ваше присутствие в больнице становится опасным…

– Вовсе нет! – прервала я девушку. – Господи, да я практически не знала ту Наташу!

Кажется, Вика сомневалась, но в конце концов мне все же удалось ее убедить. К счастью, я не успела поведать ей о том, что произошло в кабинете у психоаналитика – в основном потому, что и сама пока не поняла. Уверена, стоило мне проболтаться, и все немедленно стало бы известно Лицкявичусу, меня отстранили бы от задания, и время, проведенное в этой паршивой больнице, мои усилия и старания пошли бы коту под хвост.

* * *

В баре обстановка была такой же, как и в первый мой визит сюда с Мариной. Честно говоря, я немного побаивалась, что могу столкнуться тут с кем-то из коллег: как ближайший к больнице, бар являлся любимым местом отдыха среднего медперсонала, и даже некоторые молодые врачи и ординаторы не брезговали появляться здесь. Хотя лично я никак не могла понять, что привлекательного они находят в насквозь прокуренной, пропахшей пивом и сушеными кальмарами забегаловке.

Антон уже сидел за дальним столиком – тем самым, который в первый раз выбрала Марина. Они что, сговорились?

– Что будешь пить? – поинтересовался Антон.

Вне больницы, не знаю почему, медбрат выглядел иначе. Сейчас, без белого халата, в котором я привыкла его видеть, Антон показался мне обычным мужчиной, в котором не было ничего зловещего или демонического. Если, разумеется, не принимать во внимание один маленький фактик: сей симпатичный представитель противоположного пола – законченный наркоман, да к тому же еще и вор.

– Кофе, – сказала я.

Когда Антон вернулся с высоким бокалом темного «Гиннеса» и с чашкой кофе, я спросила, не желая тянуть время:

– Что у тебя за информация?

– Сразу к делу, да? – ухмыльнулся он.

– Дело – это все, что у нас есть общего на данный момент, – заметила я.

В глазах Антона промелькнуло нечто, что я могла бы принять за некое подобие уважения, если бы не думала, что уважение к противоположному полу этому парню так же неведомо, как таблица Менделеева трубочисту.

– В общем, так, – начал Антон, – в приемном отделении нет сведений о выписке Старикова и Тихомировой – только об их поступлении, что, как ты понимаешь, вполне логично.

Очевидно, разочарование, отразившееся на моей физиономии, немало позабавило его.