Пациентка

Походил он в эти моменты на невиданное и опасное животное, и приближаться к нему не хотелось. Особенно агрессивно он молотил ногами в сторону медсестры, которая пыталась сделать ему укол. Как только видел ее, начинал выть так страшно, что у всех присутствующих шевелились волосы. Потом успокаивался. Ничего не помнил. Просто падал и спал полчаса тяжелым сном усталого шахтера. Затем встряхивался, выпивал стакан молока и становился снова милым ребенком, любителем котиков. Невозможно было себе представить, что в этом хрупком беззащитном тельце могла таиться такая безумная звериная сила.

Он жил в клинике с няней, Светланой Георгиевной. Шестидесятилетняя вдова генерала, она после смерти мужа не могла усидеть дома. Деятельная натура двигала ее к поиску общения. Дети уже выросли, и она взяла на воспитание внука своей давней подруги по консерватории. Они с Сенечкой и рисовали вместе, и пели, и в бадминтон играли. Много времени проводили на конюшне.

Светлана Георгиевна научилась седлать пони и водила его под уздцы по поляне. Сенечка сначала деловито хлопал Фунтика по шее и затем, вздымая одну руку (другой он крепко держался за специальную ручку на луке седла), командовал: «Впер-ред, Фунтик! Напр-раво! Налево!» Потом возвращался в комнату и, утомленный переживаниями, блаженно засыпал. Учился он тоже здесь. Светлана Георгиевна обучала его чтению и математике. Родители навещали Сенечку раз в неделю. У них был еще один сын, родившийся недавно, и все свободное время они уделяли младенцу. Сенечка радовался их приезду, показывал, как он гарцует на коне, и потом всю неделю рисовал картины счастливой семьи. Когда не орал.

«Три пациента плюс Светлана Георгиевна плюс Валентина, то есть нет, минус Валентина, у нее же пост, плюс Ирина плюс Пал Евгеньевич плюс я – семь. Надо сказать Валентине, чтобы сегодня заказала семь обедов», – подумал Сергей Борисович. «А, нет! – вдруг вспомнил он. – Плюс еще один. Восемь».

Вчера доктору позвонил один из попечителей учреждения, известный актер, который щедро жертвовал на благотворительность. Когда-то Сергей Борисович с ним намучился. Лечился тот от алкоголизма и изводил всех в клинике своими приступами нарциссизма.

– Деточка, а подайте мне шляпу, – требовал он у Ирины, уронив шляпу на пол. – Вы же понимаете, мне негоже кланяться, я же народный.

Когда он решил подшиться и уехал, все вздохнули с облегчением. Сергей Борисович долго его не видел-не слышал, только регулярно получал неплохие суммы. А вчера актер снова возник из небытия.

– Сережа, – голос в трубке был какой-то…просветлевший, ясный.

«Не пьет. – Подумал Сергей Борисович. – Молодец».

– Слушай, я понимаю, что как-то сейчас не время, но очень надо. Понимаешь, надо. Посмотри одну бабушку, а? Только не спрашивай, кто она. Ради меня, а?

Сергею Борисович усмехнулся. Наверняка на том конце провода народный приложил обе руки к груди и послал ему свой «фирменный» проникновенный взгляд.

В лечебнице содержались родственники очень обеспеченных людей, и Сергей Борисович этой просьбе не удивился. На свой страх и риск он согласился принять пациентку во время объявленного локдауна.

Глава 2

Хисаты

– Чему вы учите?

– Ничему. Я считаю, что никто не может научить человека чему-либо. Человек учится всегда сам. И то, в каких условиях проходит обучение, какие у него учителя, какие спутники встречаются ему на дороге познания, зависит исключительно от качеств ученика. Его намерение, жажда знаний, горение сердца создают те обстоятельства, в которых может раскрыться духовный и творческий потенциал творца.

(Из дневника Марии).

На следующее утро новая пациентка сидела в его кабинете, сложив руки на коленях, как примерная девочка в школе. Ясные зеленые глаза, не поблекшие с возрастом, с любопытством и каким-то тайным весельем осмотрели комнату. Огромные окна, огромный письменный стол из темного дуба, два кресла по разные стороны стола – для врача и для больного. На столе задником вверх лежала фотография.

– Я не человек, – сказала она и пронзительно посмотрела ему в глаза. Он понимающе кивнул. Все это было ему знакомо. Слышал миллионы раз.

– Ясно. А кто? – Он сделал приглашающий жест рукой. – Продолжайте, пожалуйста. Что было дальше?

Она прикрыла глаза и начала говорить, погружаясь в воспоминания.