Пацифист (СИ)

На современных кораблях гравитация была раз в пять-шесть меньше земной... примерно, как на Луне... и достигалась на счёт неизбежных потерь энергии при работе реакторов, которая уходила в корпус. Поэтому двигательный отсек и служил центром притяжения корабля, а чтобы люди не спутали, где "пол", где "потолок", для пешеходов и транспорта были нарисованы жёлтые дорожки.

По такой мы с индийцем и катили сейчас тележки с пострадавшими членами экипажа, которые так до сих пор и не пришли в себя. Кэп от помощи отказался, потихоньку ковыляя сзади своим ходом.

- А это что, - указал я на намалёванный на стене коридора жёлтый круг.

- Сюда тоже можно вставать, - пояснил капитан, - но эта площадка для ремонта, её сперва надо включить.

- Поэтому на ней и нарисован гаечный ключ?

- Угу, это специально для таких недотёп, как ты! - "просветил" меня сикх.

Надо бы было ему ответить, но я промолчал. Нечего по пустякам цапаться, тем более с офицером. Ничего, время покажет, кто из нас тупой, а кто ещё тупее.

Медотсек показался мне не слишком большим: по плану три на пять метров, в реале и того меньше, потому что часть пространства "скрадывали" многочисленные шкафы. Посредине кресло для осмотра и "резки" пациентов, поскольку его легко можно было превратить в хирургический стол. Ну, дело понятное, пространства на корабле немного, приходится совмещать одно с другим. Зато рядом были две "палаты" по сорок коек в два яруса.

- А чего так мало, - спросил я, - ведь штат экипажа с космопехами больше четырёх сотен человек.

- Откуда ты это знаешь? - насторожился Краузе.

- Вы ж сами сказали там, на земле... то есть на Хироне, - вполне "искренне" удивился я.

- Что-то не припоминаю, - задумчиво протянул кэп, - Но, раз ты спросил, отвечу, по расчётам такого количества должно хватить.

- А если раненых будет больше?

- Тогда нужно будет думать не о госпитализации, а об эвакуации.

Не понял? А-а, то есть кораблю к тому времени уже будет трындец!

- А где все, и кто будет лечить больных? - тут же сыпанул я ещё вопросов.

Свет в помещении включился только при нашем появлении, "замок" отпирали тоже мы... то есть Синг... и вообще, звездолёт выглядел каким-то вымершим... Понятное дело, что экипаж не бросит свои дела и не кинется нас встречать аплодисментами и фанфарами, но как-то странно... Надо бы выяснить.

Тут "мой" Жан-Поль... которого я вёз... зашевелился и попытался встать, едва не свалившись с каталки. Подхватил его в последний момент, но лейтенант никак не хотел возвращаться в горизонтальное положение. Сзади на тележке, что катил индиец, "взбунтовался" десантник. Насилу мы их обоих угомонили, видать, привидилось спросонья невесть что. Если бы кэп на них не наорал, ни за что б не успокоились.

Фу, с роботами и то совладать было проще! Впрочем, "железяки" я не жалел, а вот вновь бить десу по кумполу поостерёгся. Так можно вообще все мозги вышибить. А без этого скрутить качка в экзоскафе, было ещё той "забавой". Как мы только каталку штопором не свернули? Видать, крепкой оказалась, зар-раза!

Как бы то ни было, оба пациента были доставлены в медблок.

- А кто их лечить-то будет? - задал я новый вопрос.

- Есть кому, - сипло прохрипел Краузе, который, видимо, сорвал голос, - Мар, ты как, уже оклемалась?

В ответ последовал кивок и какое-то бурчание, я толком и не разобрал.

- Ладно, идите, мы тут сами разберёмся, - махнул рукой кэп, - Да, лейтенант, расскажи парню про корабль и про экипаж.

- Познакомить их? - ухмыльнулся индиец.

- А-а, идите уже, - замахал на нас капитан, выпроваживая прочь.

- Под нами расположен двигательный отсек, дальше - силовой, - пояснял офицер. Вот это - кольцевой проход, который отделяет перед корабля от жо... э-э... задней части, - нашёлся Синг, - А здесь - жилой отсек. Заходи, - слегка подтолкнул он меня вперёд, когда дверь открылась. - Это наш новичок.

М-да, уж этот отсек точно был жилым, и пах он совсем не розами. И хотя тогда я не имел ни малейшего представления, как они благоухают, никаких сомнений в этом не было.

Именно в тот миг я почувствовал "аромат" казармы, ставший моим спутником на многие месяцы. Терпкий запах мужского пота, нестиранного белья, верхней одежды и влажной обуви. А ещё острая резь от распылённой дезинфекционной аэрозоли, бывшей чуть "понежнее" хлорки. Той вонючей дряни, что в народе прозвали "морозной свежестью". В носу засвербело, и я едва не чихнул, потерев ноздри рукой.

Но застыл и вытаращился я не из-за этого. В комнате нашего прихода явно не ждали. Тут не только я, но и сопровождавший меня лейтенант, похоже, тоже впал в ступор. Ведь появились мы в самый пикантный момент. В правом дальнем углу "занимались любовью". Покрытый шерстью звероватого вида качок, стоя в полный рост, трахал, придерживая за задницу, раскинувшуюся на спине, высоко задрав ноги, тощую девицу с короткой стрижкой, которая при каждом энергичном толчке сладко постанывала.